Шарлотт-стрит
Шрифт:
Дэв в «ниссане-черри», играет радио, я смотрю по сторонам. «Весь мир на Шарлотт-стрит».
Все это обрушилось на меня в одно мгновение.
Господи.
Я искал зацепки на фотографиях. Но зацепками были сами фотографии. Дэв был прав.
Внезапно я ощутил ни с чем не сравнимый азарт. Впервые за долгое время ко мне пришло то чувство, с которым я так боролся, — надежда, чувство, что что-то начинается, а не заканчивается…
Но что делать с этими образами, этими мгновениями, этими вспышками?
Я едва не расхохотался. Я знал, что с ними делать. Всего несколько дней назад
На самом деле именно Сара подсказала мне это.
Если вы наберете в поиске «неудача», «нытье», «эгоизм» и «высокомерие», то найдете меня, как сообщила мне моя бывшая девушка незадолго перед тем, как вышла замуж. «Это ключевые слова твоей жизни», — подсказала она.
Думаю, у нас у всех есть такие ключевые слова. У нас у всех есть свой набор черт, ДНК, если можно так выразиться, демонстрируемая нами миру. Я не мог не согласиться с оценкой, данной мне Сарой: она оценивала того меня, которого, как ей казалось, она знала. Раздражительный бывший парень, которому последнее время категорически не везет настолько, что теперь он даже не живет в комнате над магазином рядом с местом, которое, как известно, все считают борделем, но оно им, строго говоря, не является.
Но при всем этом я знал, что теперь этот набор изменился.
Благодаря Мэтту, благодаря Эбби, благодаря Дэву. Может быть, мне даже было нужно, чтобы Сара встретила Гэри и все вышло так, как вышло. Чтобы прошлое осталось в прошлом. Там, куда нельзя вернуться, откуда можно только двигаться дальше, как плохой кадр на старом фотоаппарате.
Я всегда с подозрением относился к надежде. Но теперь я понял, что в ее отсутствии тоже нет ничего хорошего. Разумеется, приятные сюрпризы — это неплохо.
Неожиданный телефонный звонок. Неожиданный выигрыш. Но пытаться помочь чему-то хорошему произойти ничем не хуже.
Именно это я сейчас и надеялся сделать.
Да, ко всем нам есть ключевые слова. Но они могут меняться. Все меняется. Люди меняются. Обещаю, я никогда больше это не произнесу.
Но только если им везет. И обычно благодаря другим людям.
Нет помощи самому себе лучше, чем оказанная другим человеком. Небольшая компания рядом со мной доказала это. Они доказали, что разочарование, гнев, ярость не находящая выхода, могут стать целеустремленностью, если направить их в нужное русло.
Напуганный может стать смелым. Лишенный надежды вновь обрести ее.
Разумеется, искал Шону в Интернете. Глупо даже спрашивать.
Я набирал в «Гугле» «Шона, Лондон».
«Шона, Лондон, девушка».
«Шона, Лондон, я потеряла фотоаппарат, у меня, наверное, старый велосипед с корзинкой, девушка, ау».
И разумеется, не нашел ничего, кроме двух миллионов четырехсот тысяч результатов за шесть сотых секунды.
Шона, как выяснилось, не самое редкое имя в городе с населением семь миллионов. Но теперь… Теперь у меня есть образец ее ДНК. Я знаю часть ее истории. Часть ее жизни. Все зацепки теперь стали четкими и ясными, теперь это не просто картинки.
Теперь это… слова.
Они так долго смотрели на меня и ждали, пока я их прочитаю. Но мне потребовалось отснять свою пленку, написать свою историю, чтобы понять связь
Дома, покончив со свадьбой и оставив прежнюю жизнь позади, я открыл «Гугл» и принялся печатать.
Первые три слова получились легко…
«Аляска-билдинг».
«Рио» — кинотеатр.
«Норвегия» — ресторан.
Я вспомнил аллею на Хайгейтском кладбище. Египетская аллея… то есть…
Египет.
Паб, в который Дэмиан водил ее, тот, где был сделан мой любимый кадр: на нем ветер треплет ее волосы, а на ее щеках играет румянец, — кадр, на котором я хотел бы быть вместе с ней…
«Аделаида».
У меня начала кружиться голова, земля вокруг оказалась усыпана алмазами, я нашел свою внутреннюю рыбу и только собирался нажать на «искать», как мне в голову пришла мысль, и я рассмеялся и вспомнил сосиску, сладкий чай, отблеск желтого огонька такси в темном окне и то, с каким удивлением я обнаружил там себя…
«Рим» — кафе.
И наконец, чтобы завершить путешествие.
Шона.
Щелк.
«Новое приходит не к тому, кто сидит на одном месте, а к тому, кто путешествует».
Привет.
Меня зовут Шона Макаллистер.
Мне двадцать девять лет.
Я выросла в деревне Килспинди, графство Перт.
Мой любимый цвет — желтый.
Больше всего из своих вещей я люблю велосипед.
А мой самый постыдный секрет — это полное собрание альбомов «Холла и Оутса». Ничего не могу с собой поделать — наверное, я такой родилась. Все началось со слов «Лондон, любовь и удача»… Спасибо, папа.
И, сделав это ужасное признание, я должна сделать еще одно. Я решилась. Я так и сделаю.
Наконец-то я чувствую себя собой.
Глава 26, или
Заставит тебя остаться
Он обещал ей показать мир.
Я помню, как Дэмиан это сказал.
История, записанная на пленке ее одноразового фотоаппарата, была историей их отношений, поездкой от Аляски до Рио и обратно. Эта история была описана в коротких записях в ее блоге, в том, на котором я только что сохранил ссылку. Путешествие вокруг света, не покидая Лондона.
Дэмиан был, разумеется, человеком, полным идей. Интересно, не относился ли он к жизни вообще в целом как к пиар-стратегии. Темой каждого свидания становилось новое место, и каждая фотография становилась новым элементом истории. Идеальная коллекция свиданий, собранная в одноразовом фотоаппарате, подобранном ими, когда они впервые встретились. История знакомства и расставания в двенадцати кадрах.
Чем больше я читал ее блог, тем больше мне казалось, что жизнь обошлась с ней круто. Она не упоминала, чем зарабатывает на жизнь (называла это просто работой, но мне хотелось думать, что это связано с книгами, а она преподает в университете), и ни слова о том, что в ее жизни есть еще кто-то, за исключением парня в автобусе, от которого она боялась что-то подхватить.
Тем не менее история ее с Дэмианом отношений была описана в ее блоге полностью. Пусть без имен, но мне и так все было ясно.