Шарлотт-стрит
Шрифт:
— Джейсон, ты ведь получил от нее сообщение и пять минут назад чуть не убил беднягу Клема.
— Он недоумок.
— Пусть так, однако довольно милый недоумок, — вздохнула она.
Я улыбнулся.
— Давай перекусим где-нибудь вечером, — предложила она, — было бы неплохо вспомнить добрые старые времена.
— Не могу. Мне надо быть на концерте.
— Пошли кого-нибудь. Теперь ты это можешь.
— Я бы хотел сходить сам. Они играют в южном Лондоне, так что я могу заскочить в клуб.
—
— Мне надо кое-что там сделать. Увидеть. Надо кое-что там увидеть.
Зои озадаченно посмотрела на меня.
— Все в порядке, — заключил я, кивая, как будто все обдумал и решил, что это прекрасная идея. Как будто это ее идея.
Она наклонила голову набок.
Жилой дом.
«Аляска-билдинг» в Бермондси — это жилой дом, спрятанный от всего южного Лондона за воротами бывшего завода, но от этого не переставший быть жилым домом.
Может быть, девушка там и обитает.
В здании… ну… в здании бывшей фабрики по выделке тюленьих шкур. Не уверен, что мне нравятся те, кто квартирует на фабриках по выделке тюленьих шкур, даже бывших, или в других местах, где раньше суетились и сновали скорняки и прочие живодеры. На кирпичных опорах ворот виднелся потемневший от времени и дождя барельеф с изображением тюленя. Напротив, под вывеской «Последняя миля», располагался паб, раскрашенный в голубую клетку. Впрочем, его окна были заколочены. Улица была пустынна. Из-за ворот тоже не доносилось никаких признаков жизни. Но все-таки, может быть, она тут жила когда-то. Может, даже заходила выпить в «Последнюю милю».
Впрочем, если она и вправду туда захаживала, вряд ли у нас что-то получится. У меня с собой было ее фото, и я собирался порасспрашивать прохожих, не знают ли они эту девушку. В непринужденной манере, без излишнего напора. Многие так делают. Господи, да так даже кошек ищут. К тому же я не был частым гостем в Бермондси, так что и о репутации можно не беспокоиться. Я продолжил свои изыскания и наконец обнаружил признаки жизни — забегаловку, специализирующуюся на кебабах. Я еще раз взглянул на фото. Она не выглядела любительницей подобных деликатесов. Скорее на обед она покупала готовый салат и «Милки уэй», если организм требовал адреналина. Мне такое нравилось в людях. Она выглядела… здоровой. Ее кожа просто светилась. Но все знают, что иногда даже самый заядлый поборник здорового питания может сорваться и съесть кебаб.
— Привет, — оживился я, когда человек за прилавком наконец повернулся ко мне. — Слушайте, давно хочу спросить, эта девушка когда-нибудь сюда заходила?
Он нахмурился, отодвинул банку с чили и взял у меня фото.
— Ах эта? Так она пропала?
— Пропала? Нет… Я просто пытаюсь ее найти. Мы, можно сказать, потеряли связь друг с другом.
—
— Нет. Подруга.
— А тогда почему вы потеряли связь?
— Ну… так получилось.
— Все-таки подрались?
— Нет. Так она тут бывает?
— В общем, нет, — ответил он, все еще глядя на карточку. — Ты можешь выставить фотографию в окне.
— То есть?
— Ну да. Сделай копию и выстави в витрине. Может, она пройдет рядом. Почему ты думаешь, что она бывает тут? Она тоже любит кебаб?
Он рассмеялся.
— Ну, фотография была сделана поблизости и…
— Сделай копию. Ну давай.
— Да не надо. Это как-то…
— Да, сделай копию!
— Да все в порядке.
Бесполезно. Он не желал отдавать фотографию. Тут он закричал, чтобы кто-то сверху спустился вниз. Молодой парень лет семнадцати в древней футболке с логотипом «Лос-Анджелес Лейкерс» показался в дверях, и мужчина приказал ему в манере, выдающей в них отца и сына. Парень забрал фото и скрылся.
— Он сделает копию. «Кэнон». Принтер делает копии. Одно слово — «Кэнон».
— «Кэнон» — это вещь, — восхитился я.
Не знаю, как мне следовало поступить. Этот человек думал, что оказывает мне услугу, помогает найти старого друга, с которым я утратил связь, выставляя ее фотографию в окне своей забегаловки. Наверное, мне стоит купить у него кебаб.
— Эм… Раз уж я здесь, надо бы отведать вашего кебаба.
— Чили? — обрадованно спросил он.
Через несколько минут дверь открылась, и парень вернулся с плохой копией фотоснимка. Он оставил сверху и внизу место, чтобы я написал объявление, и принес набор цветных фломастеров.
— Давай, — обратился ко мне его отец. — Пиши!
— Эм… Хорошо.
Не самая приятная ситуация. Я ведь уже сказал ему, что мы друзья. Потерявшие связь. И что мне теперь тут приписывать, чтобы не выглядеть полным психом? Я схватил зеленый фломастер, но остановился, вспомнив, как кто-то говорил, что зеленым пишут только психопаты. После некоторых раздумий я взял красный.
«Это вы? — написал я, не обращая внимания на хозяина, встряхивавшего сковородку с картошкой фри и успевавшего поглядывать мне через плечо. — Если да, позвоните!»
Критически осмотрев получившееся воззвание, решил добавить еще несколько восклицательных знаков. Парочки хватит. Потом взял другой фломастер и все-таки добавил еще. Уже потом я понял, что, возможно, психопаты только так и делают.
Хозяин, судя по его виду, был доволен моими усилиями, так что я приписал внизу свой номер и отдал ему листок.
— Удачи, — бодро проговорил он, передавая мне кебаб. — Надеюсь, она при случае позвонит.
Я кивнул и кинул фунтовую монетку в жестяную коробку на прилавке.