Шаш
Шрифт:
Его растормошили. Он приподнялся и сел на своём ложе, в приятном состоянии, как после хорошего сна. Он уже, наверно, слишком долго спал. Пещера была полна света, ванночка огорожена чем-то вроде ширмы. Перед ним стояли двое. Один из них, невысокий юноша с гневным лицом, обращался к нему. На правом рукаве его костюма виднелась знакомая эмблема.
– Имя? – услышал он уже, вероятно, несколько раз нетерпеливо повторенный вопрос.
Лицо юноши контрастировало со спокойным лицом второго и уютной тишиной пещеры. Он прислушался – шторм закончился. Нашли. Аварийный сигнал корабля? Можно расслабиться. Он
– Вода уже потеряла свои свойства, вам нужно поторапливаться.
– Как ты посмел раздеть мою сестру – лицо юноши опять вспыхнуло.
Второй остановил его жестом и заговорил.
– Не беспокойтесь, пожалуйста. Принцесса в надёжных руках. Мы прибыли вовремя. Отец принцессы, правитель города Шаш, и её брат благодарны Вам за спасение. Назовите, пожалуйста, себя.
– Вар, из рода охотников, – он повернул голову к юноше и продолжил:
– У меня не было другого выхода, вакцина не подействовала. Вода спасла… принцессу. Так лечат от укуса многоножек в наших краях.
Второй молча кивнул головой. На лице юноши появилось выражение усталости.
– Вам не о чём беспокоиться, я обращался с Вашей сестрой как со своей родной. Моё слово.
Юноша тоже кивнул и отошёл в сторону.
В пещеру вошла женщина и скрылась за перегородкой. Через некоторое время укрытую девушку быстро унесли на носилках. Вскоре в пещере остался только второй.
– Простите горячность принца. Я сопровождаю его по поручению их отца.
Он назвал себя.
– Мы доставим Вас, куда Вам будет удобно.
– Я останусь здесь.
– Долго в этих местах не протянуть даже северянину. Мы с удовольствием доставим вас домой.
– Здесь мой дом.
Второй внимательно посмотрел на него.
– Я распоряжусь оставить съестных припасов и
генератор.
Вар кивнул головой в знак благодарности и последовал за ним к выходу из пещеры. Начинался первый после шторма спокойный день, первое Солнце уже показалось почти наполовину. Внизу, у холма, было два корабля. У стоявшего уже прямо разбитого копошились люди. У другого, значительно большего по размеру, работали вхолостую двигатели. Процессия с принцессой исчезла внутри большого корабля, закрылись люки, зашумели двигатели, и он быстро скрылся из виду. Оставшиеся люди продолжали работу над разбитым кораблём.
Он расположился снаружи у входа в пещеру с бутылкой южной водки отличного качества (второй ему положительно нравился) и куском копчёного мяса, намереваясь просидеть так до конца дня. К тому времени когда улетел второй корабль, он уже был в хорошем состоянии.
*
Недели необычно дождливой не по сезону погоды завершились неделей необычно сухой, после чего, неожиданно, на ночной город Шаш выпал первый снег. Как часто случается в этих краях – cовсем ненадолго. Украсившая утренние улицы белизна исчезала на глазах, оставляя после себя слякоть и грязь. Затем началось обильное капание с деревьев и крыш, раздражающее прохожих и птиц, было пасмурно и сыро. Только врождённая уверенность в том, что завтра утром на небе появится Солнце и быстро испарит всю ненужную влагу, помогала шашам поддерживать приличное настроение
Да и то не всем это удавалось. Зара укрыла плотнее озябшие ноги пледом. Дома было холодно, время начать обогревать свои жилища по календарю шашей не наступило. Ещё ожидались сухие солнечные дни в этом году. Хорошо, что до вечера не нужно выходить из дома. Зара дочитывала большой роман и одновременно готовилась к предстоящей вечеринке. Она была почти уверена в том, что наденет, и уже позаботилась о волосах, которые высыхали под тюрбаном из полотенца. Все домашние, не обращая внимания на хмурый воскресный день, разъехались по своим делам. Тихо, лишь приглушённый шум машин за стёклами плотно закрытых окон. Можно не стараться скрывать своё настроение и замереть от внезапного и неизбежного прихода мучительных мыслей. Легче переждать их волну, сидя неподвижно в большом кресле, чем пытаться отогнать.
Хорошо, что есть на свете такие книги. Заре нравилось верить каждому её слову. Она жила в ней уже несколько дней. Всё в этом многообразном мире казалось понятней и справедливей, чем в её собственном, ничем не примечательном. Зара проникалась доверием и восхищением к его создателю. Этот человек без труда разобрался бы и в её мире. Погружаясь в страницу за страницей, она наслаждалась уверенностью в том, что вместе с писателем и благодаря ему начинает понимать жизнь. Во всей сложности и простоте. Эта уверенность поддерживалась в ней и после того, как она отрывала глаза от книги и возвращалась в действительность.
К сожалению, не долго поддерживалась и не надолго возвращалась. Роман был большой, она растягивала его как только могла. Побывавшая во многих руках книга раскрывалась без сопротивления и удобно лежала поверх греющей бёдра маленькой подушки. Зара аккуратно распрямляла загнутые уголки страниц. Теперь книга принадлежала ей. Зара узнавала, что делает людей счастливыми и что – несчастными, открывала истины отношений между мужчиной и женщиной. Она хотела верить, что эти истины, простые на самом деле, лишь кажутся сложными. Их можно передать на бумаге простыми словами. Человеку, жившему много лет назад совсем в другие времена, это удалось. Наверно, раньше они понимали мир значительно лучше. Заре казалось, что она соглашается с автором во всём.
Это удивительно, если подумать о том, как долго нанизывалась запечатлённая на бумаге бесконечная вереница слов в её руках. Сколько в ней случайных фраз и короткоживущих настроений автора. Огорчений и радостей дня, разочарований и воодушевлений. Перепалок с женой и наоборот. Зара устало отбрасывала эту назойливую и чужеродную мысль, утомлявшую её и напоминающую о её возможном источнике. О том, о ком она хотела не думать.
– Чепуха, у него не было семьи.
Она посмотрела на свой автопортрет на стене возле пианино. Иногда ей удаётся самой проникать в суть вещей и существ, когда в руках она держит карандаш или кисточку, а на столе чистый лист бумаги. Если бы только можно было всегда носить карандаш в руке. Если бы только хватало смелости верить тому, что видишь. На неё смотрели знакомые и в то же время чужие глаза. У той шаши чудесное настроение. Она проснулась солнечным утром с улыбкой на лице и, не переодеваясь, села рисовать себя, готовая посвятить этому занятию по желанию весь день.
Конец ознакомительного фрагмента.