Шаш
Шрифт:
– Таких я у него ещё не видел.
– Это ты просто перетрудился сегодня.
Может, он спрашивал совета? Вар с усилием переменил положение усталых ног. Пятка правой ноги упёрлась в стенку ванны. Неплохо поиграли, хотя, конечно, нужно было не полениться и поехать покататься. Он не знал, почему не собрался, иногда на него находило. Воскресенье пропадало и было спасено только звонком Вита.
– Ты чего не в горах?
– Не знаю.
– Нам нужен человек, три на три на баскетбольной площадке, маленькие ворота. В моём парке в десять.
– На асфальте?
– Ребята играют аккуратно.
Ребята действительно
– Вот гоняют, сволочи.
– Здесь всегда гоняют. Чуть не сшибли однажды.
Вит не торопился прощаться, хотя был в минутах от горячего душа.
– Хорошо играют ребята. Пять на пять было бы как раз.
– Обычно больше народу. Приходи в следующее воскресенье.
– Вряд ли. Поеду кататься. Зима заканчивается, не много деньков осталось. Ох, какое тёплое Солнышко. А там сейчас просто замечательно. Девочки в купальниках. А я здесь.
– Что ты думаешь о шаше, которая отдалась в первое свидание?
Вар неохотно отвёл лицо от ласковых лучей и бросил прищуренный взгляд на друга. Один за другим отправлялись обратно внутрь вертящиеся на языке ответы. Что-то услышанное в тихом голосе мешало раздвинуться сухим губам. Устали. Мечтая о горячей ванне, он постарался придать лицу вдумчивое выражение. Он не был уверен, что это ему удаётся. Выпученные глаза подозрительно блестели.
– Хорошо, думаю, – наконец произнёс Вар. – Даже очень хорошо, – добавил с задержкой.
Вит не был похож на себя. Не то чтобы он никогда не говорил на темы любви. Наоборот. Но в последнее время разговоры были только о его новой длинноволосой подружке. И это было бы не так уж необычно, если бы не озадаченность и порой растерянность на его лице. Вар давно узнал о длинноволосой всё, что было важно: что она приезжая и что у неё пока нет таких же симпатичных подружек. Ему уже не нравилось то, что она делает с его другом.
Автобус опаздывал, обычное в выходной день дело, Вит продолжал делиться непривычными между друзьями подробностями. Вар начал против желания представлять их в постели, и ему стало совсем грустно. Пришли в движение самостоятельные части тела. А это было совершенно некстати.
– Вит, не морочь голову. В кои веки такая удача привалила. Пользуйся, пока есть.
Вит улыбнулся детской улыбкой.
– Ну вот! – вяло обрадовался Вар.
Подъехал автобус.
– Пока.
Дома Вар сразу направился в ванную, открыл кран, разделся, дождался горячей воды, осторожно погрузился в неё и вытянул усталые ноги. Хорошо. Вот удивительно, всего пара месяцев как не играл, а мышцы совсем ослабли. На лыжах целый день ничего. Ох, задница болит! Другая группа мышц. Наверно, просил совета. А я не поддержал. Поддержишь тут. Сразу отдалась. Глаза, наверно, вылупил от счастья. Сам разберётся. Таким я его ещё не видел. Влюбился?
Зима подходила к концу, но даже прекрасные лыжные условия не спасали её. И даже такой хороший день. Приглушённые звуки улицы проникали сквозь толстые стены в тишину пустой квартиры. Добавить ещё горячей воды?
Он, пожалуй, мог бы провести так весь день. Испарения обволакивали лицо, превращались обратно в воду на лбу и скатывались крупными каплями
Сердце скучало по лицу. Волнующему, незнакомки. Такому, чтобы утро начиналось с надежды повстречать его, неожиданно и ожидаемо. На улице, в длинном коридоре, в недосягаемости группы людей. Чтобы устремления дня подталкивали к местам, где такая встреча возможна. Чтобы продлилась она лишь один насыщенный момент, волнительный и освежающий. Чтобы накалились на мгновение чувства так, что их невозможно не почувствовать на другой стороне. Без жеста, пристального взгляда или приглашающей улыбки. Чтобы чувства затем немедленно ослабли, как только лицо исчезнет из вида. До завтра, до следующей встречи.
Вода остыла в очередной раз, день ускорялся, скоро в доме уже трудно будет найти тишину и уединение. Пора вылезать. Он вытащил пробку и стал наблюдать за линией убывающей воды, ощущая её щекочущее движение по телу. Открылись прохладному воздуху шея и плечи. Линия коснулась сосков, живота, коленей, опустился безвольно пенис и стал уменьшаться в размере. Чего скукожился? Холодно? Остатки мыльной воды образовали шумную воронку и исчезли в сливной трубе. Вар встал и терпеливо дождался, пока капли перестанут стекать по раскрасневшейся коже, затем тщательно обтёрся полотенцем, оделся и вышел из ванной в надежде найти на полке книгу, которая поможет пережить день. Солнце переместилось на их сторону многоквартирного дома. Он раздвинул занавески окна, глаза непроизвольно прищурились. Зря не поехал кататься.
Дневной свет беспрепятственно проходил между голых веток деревьев. Яркие лучи ложились на влажную землю, грязь и пыль тротуаров, разбитый асфальт дорог. Стараниями Солнца повеселел зимний Шаш. Засиял отражённым светом пыльных стёкол домов, автомобилей и неподвижной воды пребывающих в зимней спячке каналов. Откуда-то появились почти весенние краски. Или это только казалось Виту?
Как только Вар скрылся за дверью автобуса, Вит поспешил домой, прихрамывая на правую ногу. Вар всех умотал, бегает без остановки. Стал хуже играть, грубовато. Въехал по коленке и даже не заметил. Ребятам, кажется, не понравилось. Зато с азартом. Рубились как никогда. Этого у него не отнять.
Дома никого не было, родители опять в отъезде. Вит сбросил грязную одежду на чистый пол прихожей и направился в ванную, не забыв захватить с собой телефон. Скоро ожидался звонок.
Выбор был в его руках. Вечер вдвоём в квартире за закрытыми занавесками или поход в кино. Она ещё не знает о втором варианте. О новом фильме в маленьком кинотеатре. Сегодня первый день показа, соберётся особая толпа. Обтирая себя тщательно мыльной мочалкой, улыбаясь, он склонялся к кино. Жаль, что не запечатлелась его улыбка нигде, даже в запотевшем зеркале. Редкая, самодовольная, с полуухмылкой. Уголок рта, как полагается, опустился, блестели выпученные глаза. Было в этих глазах ещё что-то другое, то, что Вар по неопытности принимал за растерянность. Это что-то проявилось сильнее, когда зазвонил телефон. Он немедленно поднял трубку мокрой рукой.