Шашлык из трех поросят

Александрова Наталья Николаевна

Мыла полы тщательно, чтобы никто не привязался, самые дальние закутки вычистила. А когда дошла до кладовочки, где старые рамы хранятся да разные инструменты, то дверца оказалась открытой. Иногда этой кладовкой пользовались такелажники и оформители, грубые невоспитанные мужики. Они прятали там спиртное, и часто, забрав свою заначку, не запирали дверь. Мария Михайловна дернула дверцу-то, а оттуда — батюшки-светы! — он и вывалился. Кто он? — уборщица сначала и не врубилась — не то большущая кукла, не то манекен, в галерее всякое может встретиться. Да только

как грохнулся он на пол с тяжелым стуком, тогда Мария Михайловна и поняла, что не манекен это, а самый что ни на есть покойник.

Лысый, весь желтый, и челюсть отвисла.

Марья Михайловна негромко охнула, зачем-то перекрестилась и попятилась. Убедившись, что покойник самый что ни на есть всамделишный и не собирается исчезнуть, она бросилась назад по коридору искать кого-нибудь из начальства. Покойники — это по их части.

* * *

Не успели подруги войти в помещение «Арт Нуво», как навстречу им, как чертик из табакерки, выскочил администратор галереи Лева Гусь. Создалось впечатление, что Лева сидел под дверью в засаде, как кот возле мышиной норки, и караулил их. Реденькие Левины волосики от волнения торчали дыбом, делая его похожим на перезрелый одуванчик.

— Екатерина Михайловна! — налетел Гусь на Катю, сделав большие глаза. — Вас тут обыскались!

— Кто? — растерянно спросила Катя. — Журналисты?

— Какие журналисты! — Лева всплеснул руками. — Я вас умоляю! Если бы это были журналисты! Вас ищет милиция! Такая страшная женщина, что моя теща перед ней — просто ангел!

— Милиция? — Катя попятилась, — Почему милиция? С какой стати милиция? Зачем я нужна милиции?

— И не спрашивайте! Тут такое случилось, такое случилось.., пойдемте скорее, а то она уже перекалилась, как испорченный кипятильник, и начинает сыпать вокруг себя искры!

— Катя, мы с тобой! — решительно заявила Ирина.

— Но она просила привести только Екатерину Михайловну… — простонал администратор.

— Мало ли что она просила! — осадила его Жанна. — Я ее одну ни за что не оставлю.., и вообще, я дипломированный юрист и имею право…

Эта фраза осталась неоконченной, потому что Жанна не успела придумать, какое именно право она имеет в данной непростой ситуации, но Лева Гусь не стал дожидаться окончания фразы. Он только тяжело вздохнул и повел подруг в свой кабинет.

За столом в его кабинете сидела тоненькая девочка с большими голубыми глазами и светлыми коротко подстриженными волосами. Жанна огляделась по сторонам в поисках грозного милиционера, но в это время хрупкая блондинка приподнялась из-за стола и рявкнула хриплым басом:

— Почему посторонние? Я приказала привести только Дронову! Которая тут Дронова?

— Я! — испуганно созналась Катя.

— Остальным выйти! — прогрохотала блондинка, и для большей выразительности грохнула кулаком по столу. Кулачок хоть был и небольшой, а гром получился самый что ни на есть серьезный.

— Я юрист — бросилась Жанна на амбразуру. — Я с ней останусь! Я имею право!

— Я сама юрист! — ответила

грозная девица. И никакого права вы не имеете! А впрочем…

Вы ведь были здесь вчера во время открытия выставки?

Девица буравила Жанну пронзительным взглядом и одновременно вытряхивала из пачки толстую крепкую папиросу.

— Была! — Жанна на всякий случай сделала шаг вперед.

— Я тоже была! — заявила Ирина и встала рядом с подругой.

— Тогда останьтесь! — девица закурила, и по кабинету поплыл запах крепкого мужского табака. — Пойдете вместе с Дроновой на опознание.

— На что? — переспросила Катя, резко побледнев.

— На опознание тела, — блондинка решительно поднялась из-за стола. — Капитан Матросова.

— Какое тело? — испуганно пролепетала Катерина. — Какого Матросова? Я не знаю никакого капитана Матросова…

— Это я — капитан милиции Матросова! сообщила суровая блондинка, направляясь к двери.

За дверью кабинета многочисленную женскую компанию встретил рослый мрачный мужчина со сросшимися на переносице бровями.

— Александра Ивановна, какие будут указания? — бросился он к суровой блондинке, преданно пожирая ее глазами.

— Этих — на опознание! — распорядилась Матросова, сдвинув дымящуюся папиросу в угол рта.

Подруг провели по полутемным служебным коридорам галереи и ввели в небольшое подсобное помещение. Посреди комнаты стоял стол. На нем, под не очень свежей простыней, отчетливо вырисовывались очертания человеческого тела. Мужчина со сросшимися бровями сбросил край простыни и спросил, обращаясь в первую очередь к Кате"

— Вам знаком этот человек?

Катя схватилась за сердце и на всякий случай зажмурила глаза. Однако в комнате царило выжидающее молчание, она собралась с силами, приоткрыла один глаз, сделала шаг вперед и уставилась на то, что лежало на столе.

Она увидела лысую голову не правильной формы, прикрытые набрякшими веками небольшие глаза и неуверенно проговорила:

— Это журналист.., он вчера подходил ко мне на выставке.., правда, девочки? — и она обернулась на подруг в поисках поддержки.

— Между собой не переговариваться! — рявкнула суровая Матросова — Остальные свидетели еще получат слово! Своевременно! Так вы признаете, что этот человек вам знаком?

— Ну что значит знаком? — растерянно протянула Катя. Я же говорю, он вчера подходил ко мне на выставке, хотел взять интервью, написать статью о моих работах.., он журналист..

— От какой газеты? — строго спросила Матросова.

— Ой, от какой же… — Катерина снова обернулась к подругам. — Вы не помните, девочки?

— От «Невского курьера», — сообщила Ирина.

— От «Петербургского вестника», — одновременно с ней произнесла Жанна.

— Так все-таки, от какой? — не отступала упорная милиционерша. — Как-то вы расходитесь в показаниях.

— Или, кажется, от «Ленинградского почтальона»… — еле слышно проговорила Катя.

— Он сам все время путался, — подвела итог Жанна. — То одно называл издание, то другое…