Шаткая ложь

Старые выцветшие фотографии в деревянных рамках. Пыльные полки с давно забытыми книгами. Заброшенные тетрадки с горько оставленными мыслями. Заплесневелые и потёртые обои с разошедшимися швами. Спущенные шторы, через которые давно не пробирается солнечный свет. Помятые старые газеты с пожелтевшими страницами на потрескавшимся письменном столе. Только на коричневом диване в самой маленькой комнатке есть что-то свежее – отложенное в сторону ведёрко с острыми куриными крылышками в панировке наряду с открытым и почти засохшим томатным соусом. Большинство крыльев обглоданы. Некоторые всё ещё ждут своего часа. Хозяин этой замшелой халупы всегда старается распределять соус равномерно и вплоть до финала, ощущая при этом максимальное наслаждение,

но сегодня он так и не довёл свою помпезную трапезу до полного конца. Оказавшись под пеленой глубочайших умозаключений и жесточайших мыслительных ритуалов, очень быстро теряешь связь с реальностью. Но сегодня проблема была не в этом.

Осталось совсем немного времени до запланированного исхода. Впервые за долгое время владелец наконец-то решился покинуть место своей постоянной дислокации, чтобы отправиться в небольшой путь. Он выбрал дорогу, которая, по его искреннему убеждению, должна привести его сущность в какое-то новое, случайное, до сей поры неизвестное, но так страстно желанное и преисполненное энергией место. Только ради этой авантюры он осмелился не опустошить ведёрко до самого конца.

Если бы не присутствие в квартире единственной формы жизни и наличия свежих куриных крылышек, то любой таинственный соглядатай, неожиданно появившейся из ниоткуда в квартире, мог бы без тени сомнения сделать вывод, что в обителе давно никто не живёт. Квартира была практически лишена любых следов человеческого присутствия, словно это нетронутый дом давно похороненного мертвеца, в котором не обитают даже приведения.

Несмотря на наличие в жилище ещё одной комнаты, хозяин крайне редко заглядывал в неё, а если и заглядывал, то только на случай детальной проверки всех материальных вещей, находящихся в ней, с целью минимизации рисков непредвиденных обстоятельств, которые могли бы выбить его из колеи постоянной задумчивости. Так случилось и в этот раз. Мужчина наведывался в самую большую и ещё более запущенную комнату, часами рылся в затхлых и отдающих древностью вещах, вот только не желание длительного мыслительного процесса подтолкнуло его это сделать. Первое за многие годы, скорее всего многочасовое отсутствие в доме, рождало в голове этого человека страшные мысли и зловещие догадки. Он искренне боялся негаданных изменений, которые могли бы произойти в пристанище во время его долгого отсутствия. Это требовало длительной монотонности ради полноценного успокоения.

Очень скоро спокойствие наступило. Последняя надежда обрести что-то новое, удивительное и чудесное снова вернулась. Мужчина воспрял духом. Устранив все беспокоящие вопросы, он приступил к гораздо более важному процессу. Процессу приведения себя в порядок. Отдавая себе отчёт в том, какую опасность таит под собой неряшливый, неопрятный и запущенный внешний вид в общественных местах, хозяин закономерно планировал вернуть себе нормальный человеческий облик перед вылазкой наружу.

Сегодня он первый раз в жизни гладко побрился, избавившись от невыносимой и надоедливой длинной бороды. Годами она придавала его лицу жуткий дискомфорт, при этом ещё и собирая на себе остатки кукурузных хлопьев и хлебных крошек. Долгий процесс, усложнённый использованием только что купленной и сделанной по последнему слову техники бритвы, через несколько десятков минут завершился. Благо, быстрее его закончить стало возможным из-за продающийся по соседству с новой бритвой пены для бритья, о существовании которой до прихода в магазин мужчина ничего не знал. Теперь же отсутствие густой растительности на лице придавало владельцу гладкой кожи легкость и непривычное удобство, даже несмотря на омрачающий новую внешность факт новоявленного небольшого пореза рядом с правым ухом.

Когда лицо было приведено в порядок, настала очередь примерить и новую одежду. Отложив свои многочисленные лохмотья в сторону, хозяин напялил на себя самое свежее одеяние, которое только сумел найти в округе. Нелюбовь к подобного рода вещам он питал с самого детства, но выбора не было. Ведь решение попытаться обмануть себя и окружающих таилось в его сердце давно. И вот, долго отводя эти мысли в сторону, он наконец-то сдался.

Удостоверившись в сколько-нибудь минимальном

комфорте и возможности терпеть на себе этот блеф, мужчина заковылял в прихожую, дабы осуществить финальный штрих перед огромной неизвестностью.

Долго всматриваясь в своё новоиспечённое отражение в зеркале в прихожей, хозяин успел несколько раз подряд попытаться правильно причесать свою короткую шевелюру, сделавшуюся такой, как и почти всё в его облике, совсем недавно. Пытаясь добиться идеального результата на своей голове, мужчина изрядно вышел из себя и запыхтел. Идеал, естественно, оказался недостижимым, а чувство тревожности резко вернулось, и тогда он отчаялся почти во всём. Всё ему сразу же показалось неправильным, не таким, как надо, и попросту ненужным. Решив в один миг прекратить всё запланированное, он несколько раз всплакнул, несколько раз со злостью разбросал и с той же злостью собрал назад вещи, лежащие в прихожей, затопал, загудел, закряхтел, после чего, сам того не понимая, немного улыбнулся, собрался, выпрямился и, не взяв с собой ничего, кроме ключей от квартиры, и ещё нескольких важных для него вещей, вышел из места своего почти вечного заточения, громко хлопнув за собой тяжёлой стальной дверью.

На улице стояла ранняя осень. Такая, когда ещё не совсем холодно, жёлтых листьев на деревьях много, а от прежней августовской жары, выжигающего летнего солнца и сильного зноя не осталось и следа. Самое прекрасное время года прошло и продолжало существовать лишь в томительных и почти утерянных воспоминаниях. Приход серьёзных морозов, снежного ужаса, кромешной ночной тьмы и итоговое воцарение зимы понемногу становилось неизбежным. Только что прошёл очередной осенний дождь, и на улице было очень сыро. Грозовые тучи прошли, а через облака проглядывали маленькие лучики света.

В тот самый момент нежданно-негаданно в черте города появился давно забытый и всеми оставленный молодой человек. Он был одет в абсолютно новый светло-серый костюм-тройку, расстегнутый синий плащ и чёрные, слишком сильно отполированные ботинки.

Бодро и смело он шагал по городским дорогам, постоянно озираясь по сторонам на окружающие его вещи. Долгая изоляция сделала своё дело, придавая действительности необычности, а прохождение мимо неизвестных даже ранее мест вызывало у молодого человека неизгладимый интерес к смакованию самых разных деталей. И хотя регулярное чтение на протяжении большей части жизни массы научно-познавательных материалов и помогало путешественнику в точности определения волнующих его вещей, знать всё и со стопроцентной уверенностью было невозможно.

Заранее выбранная и давшаяся к осуществлению большим трудом, совершенно новая и первая за долгое время дорога подходила к своему завершению. Настал час разворачиваться и двигаться обратно. Стоило только найти подходящее время. Однако повстречавшихся на пути молодого человека интересных событий и видов, очевидно, не хватало. Так страстно желанное и преисполненное энергией место не явилось его взору. Ему не удалось в нём побывать, ощутить его и прочувствовать. Надежда стала постепенно угасать, а расстройство возвращаться. Но оставлять всё так, как сложилось, молодой человек не хотел. Терять так просто последний шанс обрести что-то новое, когда пройден такой тяжёлый путь, он не мог. Цель всегда должна оправдывать средства. Но закономерно случившееся отклонение от запланированного маршрута не помогало справиться с тревогой, а только её усиливало.

Забредя в совершенно неизвестные городские дебри и двигаясь по непонятному принципу, молодой человек, сам не ведая, что творит, завернул в расположившийся в пределах одного из далёких районов от места его постоянного пребывания небольшой парк.

На дворе был будний день, стояло раннее утро, и людей в парке было совсем немного. Все нежелающие попасть под дождь давно скрылись из виду и не планировали вновь бродить по наполненным сыростью городским улицам. Утомительную и местами зловонную атмосферу разбавляло наличие в парке бабушек с хлебными крошками, подыскивающими подходящих для кормления голубей, и несколько спящих на скамейках бездомных, всё ещё укрытых мокрыми от прошедшего дождя газетами.