Шатун (Однокла$$ники)

Дышев Андрей Михайлович

–  Ну да!
– без колебаний призналась женщина.
– Помню, конечно. Память у меня еще слава богу…

–  Вы смогли бы узнать этого человека?

–  А почему бы и нет? Здоровый такой, мордатый. Голос грубый, громкий…

–  Замечательно, - прервала Вера женщину.
– Идемте в дом. Вы немножко посидите в прихожей, а потом я вас приглашу. Хорошо?

Когда Вера появилась в гостиной, Ирина вяло переругивалась с Земцовым. Точнее, она тихо и спокойно о чем-то спрашивала его, а Земцов нервно огрызался.

–

 Вот ты мент, - говорила Ирина, не отрывая взгляда от журнальной страницы, - ты же должен дать вразумительное объяснение этому феномену…

–  Тебе я ничего не должен, - почти криком отвечал Земцов.
– Вопросы здесь задаю я!

–  Никто не оспаривает твоего исключительного права, но прояснение этого вопроса облегчило бы взаимопонимание, - говорила Ирина.
– Мы тут сидим третьи сутки, ждем приезда Войтенко, а он, оказывается, уже несколько лет сидит в тюрьме! И, естественно, никаких писем откатать на принтере не мог.

–  В самом деле, Серега, - поддакивал Вешний.
– Ерунда какая-то получается. Проясни ситуацию. Кто же вызвал нас всех сюда?

–  Что ты сияешь, как медный самовар?
– Земцов перекинул молнии гнева на Вешнего.
– Еще надо разобраться, откуда у нее такие сведения! Вы хотите делать выводы на основе непроверенных данных. Кто лично видел Войтенко в тюрьме? Кто, я спрашиваю?!

–  Для того, чтобы его там увидеть, - ответила Ирина, - как минимум надо попасть в тюрьму.

–  А при чем здесь я? При чем?
– ревел Земцов.

–  При том, - ответила Ирина, - что это ты действовал от имени Войтенко. Ты сочинил пригласительные, ты прислал их Пирогову, а он уже разослал их каждому.

–  Ты что несешь?!
– заходился в гневе Земцов.
– На кой хрен мне это надо было?!

Вера быстро вошла в суть спора.

–  Если позволите, то я постараюсь объяснить вам, на кой хрен вам это надо было, - произнесла она, стряхивая веником с кроссовок комки мокрого снега.
– К ответу на этот вопрос меня подтолкнул один случай.

–  Ну?
– рыкнул Земцов и презрительно уставился на Веру.
– Давай, чирикай! Даю три минуты. Потом поедем в следственный изолятор, там продолжишь.

–  Я успею, - пообещала Вера.
– Не далее как позавчера террорист Курга поставил мне, своей сообщнице, задачу: преступным способом получить и доставить ему деньги, упакованные в детский рюкзачок… - Хватит юродствовать, кукла!
– вымученно осклабился Земцов.
– Говори нормально!

–  Дабы обеспечить полное выполнение своих преступных замыслов, - не обращая внимания на оскорбительную реплику, продолжала Вера, - террорист Курга сказал мне следующее… Цитирую по памяти: «Я предупрежу - ворота к твоему приходу будут открыты».

–  А кого?
– невольно вырвалось у Анатоля.
– Кого он хотел предупредить?

–  Наверное, того, у кого был ключ от ворот, - пояснила Вера.

Трудно

было понять, отчего блестят ее глаза - от азарта, от приближения истины, от боли?

–  Слушать преступницу - себе в убыток, - проворчал Земцов. Глаза его были беспокойны.
– Я тоже могу сказать, что случайно подслушал разговор этой девицы и ее братца, где они обсуждали план убийства всех, кто находился в этом доме! И вы все обязаны будете поверить мне, потому что сейчас верите ей!

Вешний, остановившись посреди комнаты, скрестил на груди руки и, чуть склонив голову, искоса посмотрел на Земцова.

–  Елки-палки!
– произнес он и склонил голову на другой бок.
– Елки-палки, Земцов! Выходит, это ты заставил Кургу разыграть весь этот дурацкий спектакль с захватом заложников, с вымогательством денег?.. Мать моя женщина! Кто бы мог подумать, что ты, Земцов, такой свин!

–  Молчать!
– рявкнул Земцов, но в его голосе уже не было прежней жесткости.
– Вас что - на пол всех уложить? Мордами вниз! Хотите прочувствовать, что такое ОМОН?

–  Эй, друзья, друзья!
– попытался спасти положение Анатоль.
– Это нехорошо! Все проблемы надо решать интеллигентно. По-моему, вы из личной обиды пытаетесь оскорбить Сергея Игоревича.

–  Да!
– громко сказала Вера и подбоченилась.
– Да! У меня личная обида на Сергея Игоревича! Можно сказать, кровная месть! И он знает об этом, и потому так нервничает, и потому рвет салфетку и мусорит вокруг себя. Я такой же мусор уже как-то выметала у себя дома. Такие крученые бумажки ни с чем не спутаешь, и потому я знаю точно: вы были у нас дома и говорили с моим братом задолго до приезда сюда ваших одноклассников.

–  Ха-ха-ха, - сказал Земцов.
– Только ради бога не говорите про это криминалистам, иначе вас поднимут на смех. Мусор, который вы где-то когда-то подметали, свидетельствует только о вашей нечистоплотности, а не о том, что я был у вас дома.

–  А по тебе, Земцов, видно, что ты испугался, - сказала Ирина.
– А с чего бы вроде? Мы же не сыщики, не пытаем тебя под протокол. Мы всего лишь твои бывшие одноклассники.

Вера подняла лицо, глядя на потолок. Ее глаза были полны слез, и она боялась, что слезы сейчас прольются.

–  Подонок, - шептала она, втягивая носом воздух.
– Убийца! Ничтожество…

–  Давай, давай, - усмехаясь, произнес Земцов.
– Слезы мы уже видели, их цену мы знаем.

Вера кинулась к двери, ведущей в прихожую, распахнула ее и ввела за руку Надежду Васильевну.

–  Здравствуйте, - робко поздоровалась женщина, не ожидавшая такого скопления людей и столь пристального внимания к себе.

–  Вы кого-нибудь знаете из этих людей?
– спросила Вера, вытирая глаза платком.

–  Очная ставка, - констатировал Земцов.
– Режут по живому и не щадят…