Шатун (Однокла$$ники)
Шрифт:
Это была безотказная формула, которая часто спасала ее в критические минуты. Жалость к самой себе мгновенно нагоняла на глаза слезы, отчего закладывало нос и голос становился гнусавым и дрожащим.
– Курга!
– позвала она, ударила по стене совком и очень натурально всхлипнула.
– Да, я слушаю вас, Ирина Юрьевна!
– тотчас отозвался из-за стены Курга.
– Случилось несчастье, - проговорила Ирина, вытирая платком глаза.
– К сожалению, вы не дождетесь денег…
– А что?! Почему?!
– взволнованно произнес
– Я сама об этом случайно узнала… Нам надо с вами поговорить. У нас теперь общая беда.
– Да, - забормотал Курга за стеной. Затем раздался шуршащий звук - можно было подумать, что у него ослабли ноги и он съехал на пол.
– Я как чувствовал, что что-то случилось. Слишком долго нет связи… Поднимитесь ко мне, я открою замок. Только вы должны быть одна.
– Конечно, - кивнула Ирина, словно Курга мог ее видеть.
– Я же сказала: это наша с вами общая беда.
Она спустилась вниз. Храня молчание, Белкин и Люда пили за столом чай. Пирогов, сидя на подоконнике, размешивал в миске какой-то суповой концентрат.
– Оставайся!
– сказала Ирина, прерывая попытку Пирогова кинуться за ней.
– Далеко?
– без любопытства спросил Белкин, не заметив слез на ее глазах.
Ирина не ответила, накинула шубу на плечи и хлопнула за собой дверью. Мелкими шажками, чтобы не поскользнуться на подтаявшем снегу, она прошла вдоль дома, распугав купающихся в лужах воробьев, и свернула к кирпичной трубе - последнему бастиону Курги.
Она нажала кнопку звонка. Электромагнитный замок щелкнул не сразу - должно быть, Курга высматривал через узкое, как амбразура, окошко, не привела ли Ирина с собой еще кого-нибудь.
Она с трудом открыла дверь, зашла в тесный, сумрачный, пахнущий сырой известью коридор. Тугой доводчик сразу же закрыл за ней дверь. Стараясь не выпачкать шубу в побелке, Ирина стала осторожно подниматься по винтовой лестнице и, попутно входя в роль, снова выдавила на глаза слезы.
– Стойте!
– раздался сверху голос Курги, когда она сделала два оборота по спирали.
– Говорите!
«Тюрьма, - подумала Ирина, оглядывая серые стены, скудно освещенные маломощной лампой, висящей на забрызганных шпаклевкой проводах.
– Камера смертника!»
– Я принесла вам фотографию… - сказала она слезливо, шмыгая носом. Посмотрела наверх, пытаясь через щели увидеть лицо Курги.
– Только, пожалуйста, не спрашивайте, откуда она у меня. Это область коммерческого шпионажа, а к нашему делу он не имеет никакого отношения.
– Положите на ступеньку и спуститесь вниз!
Ирина развернула картинку, разгладила ее на колене, чтобы не скручивалась в трубочку, и спустилась к входной двери. Она слышала, как тихо и осторожно Курга спускается вниз. Сделает три-четыре шага и замрет, прислушиваясь.
– Не вздумайте подниматься, пока я не скажу!
– предупредил он задыхающимся голосом.
«Как он запуган!»
Она слышала, как в руках Курги зашелестел
Глава 44
Ирина высморкалась. Курга стучал по ступеням то ли ногами, то ли головой, и вся лестница пела, как орган.
– Ну зачем, зачем?..
– сдавленным голосом повторял он.
Сверху сыпались строительная пыль и холодные окурки. Вскоре все стихло. Ирина еще раз всхлипнула.
– Кирпич ее просто ограбил!
– прошептала она, назвав первую пришедшую на ум кличку, и стала вытирать под глазами тушь.
– Семьсот тысяч долларов! Если бы вы знали, чего мне стоило собрать эту сумму. Ведь я брала в долг, брала под залог недвижимости своих родителей, сестры и брата…
– Кто такой Кирпич?
– перебил ее Курга. Голос его был слабым, неживым.
– Это теперь не имеет значения, - ответила Ирина, прижимая к носу платок.
– Мой бывший клиент, которому я когда-то выдавала приличные ссуды на очень выгодных условиях. Был милым, интеллигентным бизнесменом. Мы дружили… А потом он вошел в криминальную группировку и стал контролировать здешние места.
– Так вы его знаете?!
– вскричал Курга.
– Да я только что разговаривала с ним по телефону и умоляла отдать мне деньги!
– с нотками несвежей истерики ответила Ирина.
– А он, негодяй, смеялся и говорил: «Лапочка! Представь, что эти деньги конфискованы у тебя по приговору суда». Нет, нет! Надежды никакой. Бандиты деньги не возвращают…
– Она еще жива?
– перебил ее Курга.
– Кто?.. А-а, вы об этой девочке… Думаю, что еще жива. Но не хочу вас слишком обнадеживать, Курга. Ведь она не только пострадавшая, но и свидетель. А семьсот тысяч долларов слишком большая сумма, чтобы оставлять свидетеля живым… - Ирина то ли всхлипнула, то ли горько усмехнулась.
– И какой мне резон интересоваться ее судьбой? Ведь, если разобраться, я сама в таком же положении, что и она.
Курга вдруг неистово закричал, и лестница стала содрогаться от ударов. Похоже, что он колотил кулаками в стену. Сверху посыпалась штукатурка.
– Ненавижу!!
– орал он.
– Ненавижу вашего Земцова! Ненавижу эту протухшую скотину!! Ублюдки!! Убью всех!! Кишки выпущу!!
Потом он громко и страшно зарыдал. И снова лестница загудела.
– Выпустите меня, пожалуйста, - попросила Ирина.
– Поверьте, мне не легче, чем вам. Мои несчастные одноклассники еще ничего не знают. Они еще верят, что я могу их спасти…
– Подождите, - сквозь рыдания ответил Курга.
Он долго не мог успокоиться и давился судорожной икотой.