Шатун (Однокла$$ники)
Шрифт:
– Ты здесь уже был до нас?
– спросил его Кирилл.
– Да я ж уже говорил…
– Не ври, Федя! Ты здесь успел намусорить.
Анатоль, борясь с благоразумием, все же вошел в комнату и встал поближе к Кириллу.
– Да, - подтвердил он.
– Семечки. Огрызки то есть…
– Это я мимоходом сплюнул, - пояснил Белкин.
– Да что вы на меня все уставились? Не я, не я стол накрыл!
– Конечно, - согласилась Ирина, отпуская штору. В комнате снова стало сумрачно.
– Было бы очень странно, если бы у тебя хватило денег и мужества угостить нас вином… - Она подозрительно оглядывала присутствующих. Ее взгляд остановился
– Может быть, хватит накручивать ужастики? Все очень оригинально, мы оценили. Приглашай к столу, наливай…
– Мне не хочется тебя огорчать, Ира, - ответил Кирилл.
– Но ты обращаешься не по адресу.
– А кто еще, кроме тебя и твоей подруги, мог привезти сюда столько бутылок и еды? Только вы пользовались машиной!
– Послушайте!
– вдруг перебил ее Анатоль.
– А где моя жена?
Глава 81
Люда на ощупь шла по коридору. Лампы, которые освещали его, не горели, а пламя зажигалки от движения воздуха все время гасло. Она гладила ладонью стену и медленно приближалась к двери комнаты, в которой лежал убитый ею Пирогов.
«Господи!
– мысленно молилась она.
– Останови этот кошмар! Сделай так, чтобы весь этот ужас оказался сном… Прости меня, я много пила, мало спала, я измотала свои нервы, переживая, что обманула мужа… Пусть наступит окончательное пробуждение, и я увижу живого Земцова, живого Пирогова и любящего мужа. Я ведь никого не убивала, все это лишь плод больного воображения… Сделай так, чтобы этот дурной сон закончился. Я же вижу - ты освобождаешь меня от этой пытки. Нет убитого Земцова, в комнате накрыт стол, горят свечи… Сейчас я открою дверь и увижу, что комната пуста, кровати застелены и никакого трупа. Ведь так будет, правда, господи? Я знаю, я верю, что так будет!..»
Ее рука наткнулась на ручку двери. Холодея, Люда медленно надавила на нее и потянула на себя. Дверь со скрипом открылась. Она ступила на порог, обманывая себя, что не чувствует тяжелого тошнотворного запаха крови. «Это я внушаю себе… Никого здесь нет…» Она сделал шаг в кромешной темноте и наступила на что-то мягкое. «Нет-нет, это, наверное, подушка!..» Руки ее дрожали и не слушались. Ей никак не удавалось вытащить из джинсов зажигалку… Но вот наконец она в ее руке. Руки влажные, палец никак не может провернуть ребристое колесико… Сейчас она высечет пламя и увидит, что в комнате нет никакого трупа…
Вспыхнул огонь и с тихим свистом потянулся вверх. Люда увидела свою огромную уродливую тень на стене. Медленно, не дыша, она опустила глаза и посмотрела под ноги… Сердце остановилось в ее груди. На полу лежал Пирогов… Нет, никакого сна не было. Все было наяву. Она убила его. Она выстрелила в него из «макарова» и попала в грудь… Но только почему… почему он лежит в другой позе и не там, куда упал? Она отчетливо помнит - он свалился головой вниз, а ноги остались на кровати. Сейчас же он лежал на спине - ногами к двери… «Господи, почему ты так жесток ко мне? Помоги мне, умоляю! Я теряю себя! Я уже не понимаю, где я…»
Она повернулась, чувствуя, что теряет над собой контроль, что вопль ужаса уже рвется из ее груди, и в тот момент, когда она была готова кинуться к выходу, чья-то рука закрыла ей рот и она услышала насмешливый шепот:
– Ты пришла сюда за вторым поцелуем?
Казалось,
– Я не понимаю, чего вы психуете?
– с убийственным равнодушием произнес Белкин.
– Какая вам разница, кто накрыл стол? В любом случае хлеб да соль - знак добрых намерений. А потому предлагаю не мусорить мозги, а выпить. И спокойно во всем разобраться.
– Отличная идея!
– поддержал его Вешний. Он продолжал отогревать ноги над углями. Кажется, в комнате уже пахло паленым.
Белкин поднялся с кресла, подошел к столу и потянулся за бутылкой кроваво-красного французского вина. По причине того, что он уже изрядно заложил за воротник, его движение оказалось не вполне точным, и Белкин локтем задел канделябр. Тот упал на стол, окунув горящие фитили в блюдо с красной икрой. Комната погрузилась в полный мрак.
– Черт тебя подери, алкаш!
– вспылила Ирина. Кажется, капли горячего парафина попали ей на платье.
– У кого-нибудь есть спички?.. Дайте же свет!
– Сейчас!
– откуда-то издалека отозвался Анатоль.
– Я открою входную дверь.
Похоже, он решил на всякий случай выйти на улицу.
Кирилл, вытянув руки вперед, пошел к окнам, задел стул, опрокинул его и сдавленно выругался - стул упал ему на ногу.
– Только дурак может поверить, что Федя погасил свечи случайно, - произнесла из темноты Вера.
Никто не ответил ей, не возразил и не поддержал. Кирилл наконец добрался до окна, крепко ухватил плотную портьеру и, не церемонясь, с силой дернул ее на себя, срывая вместе с карнизом.
Все, кто окружал стол, одновременно прикрыли глаза руками, спасаясь от ослепительно яркого солнечного света, и потому не сразу увидели сидящего на диване Земцова.
Глава 82
Ирине стало плохо. Она схватилась за сердце и стала опускаться на пол. Кирилл оказался к ней ближе всех и вовремя подставил ей стул. Анатоль, который видел Земцова впервые, крутил своей тяжеловесной головой и, не желая быть обделенным в информации, повторял как попугай: «Это кто? Кто это? Это кто такой?» Вера тоже впервые видела сидящего на диване рослого человека, но догадалась, что это и есть тот самый Земцов, чей труп бесследно исчез со двора. Белкин с невероятным хладнокровием водрузил канделябр на прежнее место и, заодно прихватив бутылку с вином, легкой походкой вернулся к своему креслу. Лишь Вешний вообще никак не отреагировал на воскрешение Земцова. Он по-прежнему сидел перед камином, кряхтел от удовольствия и радостно шевелил оттаявшими пальцами ног.
Никто не мог найти в себе силы первым заговорить с Земцовым. Понимая, что все ждут от него объяснений причины столь неожиданного воскрешения, Земцов поднялся с дивана и, поскрипывая новыми кроссовками, подошел к столу. Его гладко выбритое, расслабленное лицо было озарено сознанием особой значимости события и своего центрального места в нем. Минимум грима и репетиций понадобилось бы для того, чтобы подготовить Земцова к роли Нерона [4] в историческом фильме.
Он выждал паузу, словно в гостиной стоял гомон и шум, обвел всех взглядом и произнес: