Шайка светских дам
Шрифт:
Генерал не был так умен и сведущ в человеческой психологии, как Юрий Малышев. Он не смог почувствовать, что его удвоенная в эти дни нежность к жене вместо того, чтобы успокоить ее, напугала смертельно.
«Он всё знал! Он выследил меня и сам убрал деньги со счетов! Он играет со мной, как кошка с мышью. Он меня убьет и тем решит всю проблему! Что мне делать?» — сходила с ума Марина Камарина.
— Откуда у твоего генерала было столько денег? — Алла Волынова любовно поглаживала нежно-колючий стриженый мех.
— Оттуда! Самолет МЧС летит в любую точку
Симочка, чью точеную фигурку обтягивало скромное платье цвета горького шоколада, приютилась у нее за спиной и тоже вглядывалась в экран. Ирина по обыкновению клубочком свернулась на диване поодаль, незаметная среди пышных подушек и подушечек.
— Господи! Но ведь они же летят спасать людей!
— И спасают. Рискуют собой. Гибнут, чёрт побери! Но это сами спасатели. Им некогда проверять все ящики, что загрузили в самолёт, даже если там оружие или наркотики. Вы забываете, что МЧС когда-то объединили с частями гражданской обороны, а это была грандиозная кормушка. Стервятника на сокола не переделаешь. Есмь и будет обеспечен и сыт во веки веков бдящий чиновник, вооружённый циркулярами. Ведь где циркуляр, там и его нарушения. А если нет нарушений, то чиновник знает, как их создать.
— Зачем?
— Чтобы помочь заблудшему нарушителю исправить ситуацию.
— Не понимаю…
— Взятки! Так понятнее?
— Угу! А твой генерал взяточник или торговец оружием и наркотиками?
— Я ничего не знаю наверняка. Но я отлично знаю генерала Камарина. Судя по суммам на счетах, он использовал весь набор возможностей. Сволочь. Ох, девки, если б во мне одной было дело, ей-богу, я б не взялась за этого мерзавца. Но раз МВД в упор не видит его делишек, сам Меркурий нам его отдает. А тебе, Алла, не всё равно, откуда он взял бабки, чтоб ты купила себе этот славный свитерок? Это что, бархат?
— Это стриженая норка! Правда, здорово?
— Класс!
— Ой, девочки, а помните, как надо было упираться, чтоб одну паршивую норку достать на куцый воротник к пальто?
— Ты ещё очереди за колбасой припомни! — Симочка передернула точеными плечиками в «горьком шоколаде», блестящие рыжие волосы заструились по стройной спине.
— Блин! Симка, на фига ты так надушилась, дышать же нечем! — рявкнула Тамара.
— Ничего вы не понимаете! Это самый модный аромат. А стриженая норка — это кич! К тому же кич позапрошлогодний!
— Ладно тебе. Это ты у нас модница и красавица, а мне этот свитер душу греет, — Алла в сотый раз нежно погладила своё сокровище. — Кстати, Томуська, ты гений фотографии! Я фотки через лупу смотрела — комар носа не подточит. И в ювелирке, и в кабаке, и в койке всё на уровне. Не знала б я, в чем тут дело, сама бы поверила, что наша красавица Симка с этим козлом в полном романе. Точно голубчик не отопрется!
— Комп, убогие — это мир неограниченных возможностей. С фотками нынче младенец нахимичить может. А насчет бумаги ты уверена, все сработало?
— На все сто! Двенадцать часов, и аллее капут, —
— Кроме камер слежения?
— Том, я ж не маленькая, — тихо отозвалась Ирина. — У меня такая тренировка, что я со спины по движению локтя код запоминаю. Мы с Аллой специально тренировались.
— В любом случае тренировка тебе больше не пригодится. Трюк использован, больше мы его не повторим.
— Жаль…
— Осторожность, убогие, для нас на первом месте. Между прочим, Уголовный кодекс по нам уже крепко плачет. Ладно, к делу! Пора приниматься за генеральскую дачку. Ирусь, как она тебе показалась?
— Скромнешенькая. Всего на два лимона в зелёных. Вот только жаль бедняжку…
— Этого гнуса?!
— Нет, полотно какого-то знамени того художника. Зря генерал денежки в картину вложил.
— Страховка?
— Не получит, все продумано.
— Алла?
— Сегодня, ровно в три ночи. Возгорание гарантировано. Температура в эпицентре будет как в доменной печи. Ничего не уцелеет, и потушить невозможно. Охрана успеет только выскочить, и то, если штаны надевать не будет.
— Ничего, охранники ребята шустрые. А генерал?
— Остался дома с женушкой. Так что алиби у него не будет. Между тем на даче, прямо на клумбе, остались отпечатки генеральских сапожек, а сами сапожки со следами горючей смеси у него в элитке, спрятаны в прихожей. Ируська классно изобразила агитаторшу на выборах. Пока они за паспортами поперлись, сунула сапожки им в калошницу. Еще термос с остатками той же смеси аккурат за забором на соседском участке валяется. На термосе тоже отпечатки — генеральских пальчиков. А сам химикат эмчеэсовский. Так что факт умышленного поджога и его автор у нас уже налицо. От ментов генерал отмажется, но со страховой компанией ему не сладить. Им проще недобросовестного клиента удавить, чем заплатить.
— Отлично задумано, убогие. Алла, что ещё?
— А ещё — тачки. Генеральский «мерс» и Мариночкин «Вольво». «Вольво» не тронем, как ты велела. А над «мерином» Ируська малой птичкой пролетит, рукавом махнет и капнет из рукава, чего дам в скляночке. Сперва будет в железе масенькая дырочка. Но когда дойдёт до аккумулятора, тут шарахнет, как в Ираке.
— Алка! Убьём же кого-нибудь! Не сметь! — Тамара в ужасе вскочила на ноги с невиданной для нее прытью, и вся даже заколыхалась от возмущения.
— А ты что, не хочешь гада своего живьём зажарить?
— Нет! Что ты!
— Томка! Только не говори, что ты его всё ещё любишь… Я этого не переживу…
— Убивать даже гада нельзя. Не для него. Для самой себя. Как я сыну в глаза смотреть буду, если я убийца?
— Знаешь, а я бы Волынова за милую душу взорвала к чёрту!
— Убить кого угодно можно, девонька. А пережить то, что стала убийцей, только выродок сможет.
— Да ладно, не бойся. Из «мерса» перед взрывом такой дымина повалит, что все не только разбегутся и залягут, но ещё и окопы отрыть успеют. Ах, Томка, а ведь «мерс»-то новый!