Шайкаци
Шрифт:
Саймо вернулся к обсуждению операции против Паука. Кир едва слушал, но командир постоянно о чем-нибудь спрашивал его, заставляя следить за разговором.
Привычный распорядок постепенно отвлекал от горечи. Кир даже попытался разобраться с тем, как отнестись к проведенной с Райлой ночи. Однако она отрезала любые попытки заговорить о произошедшем и была раздражена им. «Слушай, мне этого просто захотелось. Забудь, ладно?» – попросила она. Он вслух выругался на нее, а она то ли очаровательно, то ли издевательски улыбнулась. Кир в конце концов смирился
Саймо не сильно напрягал их после похода и празднования. Не зная, чем занять себя, Кир торчал на Центре.
– Переживаешь? – раздался участливый голос Ли.
Кир встретил его взглядом исподлобья. Но, пожалуй, это была наилучшая компания.
– Ли, я не понимаю женщин, – сообщил ему Кир.
– А, в этом дело? Хороший первый шаг, Кир. Могу уведомить тебя, что, исходя из этой установки, тебе придется действовать всю жизнь.
– Есть какая-нибудь инструкция?
– После пяти лет совместной жизни она мельком может показать тебе обложку. После этого предполагается, что ты знаешь инструкцию целиком, в противном случае она будет в тебе окончательно разочарована.
– А у меня тоже есть инструкция, – жалобно сказал Кир. – Она не должна ознакомиться с ней?
Ли сочувственно посмотрел на него. Обоюдно не желающие обсуждать происходящие события, они оглядели Порт и одновременно наткнулись на фигуру, стоявшую на лестничном пролете башни. За ними торжественно и грозно за ними наблюдал Ивор. Этот взгляд вызвал недоумение Кира; еще больше он удивился, когда лидер Порта поднял руку и позвал его подняться. Ли словно затравленно обернулся на Кира, но тот мог ответить ему только непониманием. «Сходи», – скованно предложил ему товарищ. У Кира не было причин не соглашаться.
Убить Шильнер-Вольнову
– Проходи, Кир! – едва не прокричал ему Ивор, жестом приглашая сесть. – Тебя угостить чем-то? Нет? Хорошо, присаживайся, пожалуйста. Как чувствуешь себя? Отдохнул? – весело спрашивал он, не дожидаясь ответов.
Кир, неуютно себя чувствуя перед его напористым гостеприимством, сел в кресло. Колодин, сидевший на диване, настороженно поглядывал на гостя, словно ощупывая его. Ивор, напротив, транслировал неудержимый восторг.
– Наслаждаетесь отдыхом? – наконец замолчал он.
– Да разве ж Саймо позволит?
– Конечно, конечно! Саймо это… – Ивор явно хотел говорить о чем-то ином и терял мысль.
– Саймо молодец, – негромко помог ему Колодин и подался вперед. Ощупывающий взгляд стал физически неприятным. – Вы победили Мясного ангела вчера. Что намерены делать дальше?
– Саймо хочет идти на Паука, – с неудовольствием ответил Кир. – Возможно, уже завтра.
– А ты чего хочешь? – поинтересовался Колодин. Это было любопытное направление разговора. Но почему-то ему не хотелось говорить с ними открыто. Он сказал, подбирая слова:
– Мне кажется, нам пора выяснить, что происходит на станции. И, возможно, ответы мы можем найти в Библиотеке.
– Библиотека,
Колодин, передав разговор лидеру Порта, снова отстранился.
– Саймо считает, что мы не можем добраться до Библиотеки.
– Без поддержки Оранжереи? – уточнил Ивор. – Скорее всего, нет. Но есть способ получить эту поддержку.
Полностью завладев вниманием Кира, не посмевшего даже вмешаться в эти слова, Ивор поднялся и подошел к окну, открывавшему вид на Порт. Скрепив руки за спиной, он наблюдал за сотнями снующих внизу людей: обывателей, проводивших дни за беседами о том, что слышали, и разведчиков, идущих за Темную границу, к новому чудовищу, и возвращавшихся из похода, раздвинувших границы человечества чуть дальше; повара и пилоты, ремонтники и оружейники, медики и учителя – неразличимые в толпе, но заставлявшие это поселение жить и ждать завтра. Над ними стоял Ивор, необъявленный правитель, считавший себя ответственным за них, жаждущий привести их в лучший день.
– Способ есть, – повторил он. – Сегодняшняя Оранжерея эгоистична. Ей правит бесчеловечный лидер. Быть может, она не так уже жестока. Быть может, она не так уж равнодушна. Но она бесчеловечна в худшем смысле. Она отделила себя от людей, живущих за ее границами, – Ивор повернул гневное лицо к Киру. – Она вырезала себя из человечества. Отказалась признавать общую судьбу тех, кто живет на станции. Какая глупость, Кир! – в изумлении сказал он. – Вот твой брат, желает жизни, как и ты. – Ивор протянул руку в театральном жесте, но в этом экуменическом порыве не было ничего наигранного. – Как вы можете не сойтись с ним?
Ивор, не дотянувшись до чего-то, сжал кулак и сник. Угрюмый, он вернулся за стол. Скрестил руки и повалился на них – гора, желавшая сдвинуться.
– Ты, полагаю, слышал о судьбе Ирры, – обратился он к Киру. – Веришь мне: я как трагедию воспринимаю смерть каждого, кого могли спасти технологии Оранжереи. Шильнер-Вольнова не позволит нам пользоваться ими свободно. И не позволит вам пройти за ее блокпосты. Холодная, самоуверенная стерва. Не граница разделяет нас, а рука тех, кто чертит их. Ее рука. Покончить с этим разделением – достойная, благородная цель. И способ добиться этого есть. Ты должен убить Шильнер-Вольнову.
Сердце Кира замерло и продолжило бег ровнее, гулко. Он знал, что услышит, с первых слов Ивора. Но вот грозное предложение прозвучало; как первый раскат. И вдруг все это ужасно отдалилось от Кира. Убить Шильнер-Вольнову? Вот к этому сводится его миссия? Какие-то забытые чувства вернулись к нему: немощность, стесненность. Он ощутил эту историю несущественной и себя в ней еще более несущественным. Как в какой-то обиде, он отвернулся к окну, но ему не хватало роста, чтобы увидеть внизу людей. Вместо этого он словно увидел со стороны самого себя и, казалось, не мог больше пошевелить своим телом.