Шайтан Иван 2
Шрифт:
— С чего ты так решила. Я не собираюсь жениться, пока. Успокойся.- Она плакала.
— Господин не прогоняй меня, мне ничего не надо, я хочу быть рядом с тобой, господин. Если господин возьмет жену, я буду служить ей, а когда появятся дети, я буду любить их как своих. Только не прогоняйте меня.
— Ада, даю слово, что никогда не прогоню тебя, ты всегда будешь со мной. А теперь успокойся и спи.
Вот такой поворот в наших отношениях. Ну до женитьбы далеко, что-нибудь придумаем. Легкомысленно подумал я. Через четыре дня, после нашего мозгового штурма, от ворот прибежал дежурный.
— Командир, там какой-то джигит приперся, говорит что он твой слуга и пришел службу служить.
— Так и сказал?
— Так точно.
—
Халид пришел при полном параде. В коричневой черкеске, сером бешмете, черных штанах и черной папахе. Естественно в полном вооружении. Оглядев его с головы до ног, молчу. Аслан стоит у входа и с интересом наблюдает.
— Говори господин, службу делать буду.
Появился Эркен.
— Спрашивает, командир, какую службу ему нести.
— Так, скажи ему, пусть пока хорошо кушает и помогает Загиту. Когда понадобиться его служба, позову.
— Просит службу ему определить, он воин, а не горшечник.
— Вот, что, пусть делает, что я сказал, воин хренов.- Матюкнулся я.- Это переводить не надо. И скажи, пусть меньше на людях светится, пока не желательно. Эркен прилежно перевел. Я выдал Халиду дополнительно два рубля, на поправку здоровья.Выслушав мои распоряжения, Халид подумал и поклонившись ушел.
— Командир, может пристроить его, пусть службу служит. — рассмеялся Савва.
— Ты видел какой он худой, пускай лечится и отъедается. Он мне нужен здоровый и бодрый. Хорош, фигней заниматься, займись записями и подумай, потом мне доложишь свои соображения.
Наступил май. Дороги просохли. Подготовка к рейду проходила планово, без авралов и героических преодолений трудностей, которые, порой, мы сами создаём. Определил, кто пойдет в рейд, что вызвало недовольство у тех, кто не попал в число участников, особенно среди новичков. Я жестко пресёк все дурные мысли в неокрепших умах молодняка. В рейд идут стрелковый десяток Романа, оба хорунжих с двумя десятками из полусотен, на их усмотрение. Тихон и Илья со своей мастерской и повар с кухней. Тихон решил взять второй фургон, здраво решив, что запас грузить в его мастерскую не следует. Разумное решение всегда приветствуется мной. И моя банда, Аслан и Саня. Я не сомневался в верности Аслана. Враг господина, его враг. Вот так, просто и без лишних душевных терзаний.
Эркен вызвал Халида, решил попробовать нарисовать кроки предстоящего района оперирования. По началу дело уперлось в не понимание Халида, что от него хотят. Эркен терпеливо объяснил и попросил его рассказывать по памяти о местности и дороге от пункта А в пункт Б, подробно. Халид рассказывал, а Эркен зарисовывал кроки, очень приблизительные и не точные, но это позволяло представить в объеме всю картину. Постепенно Халид стал понимать, что делает Эркен и отмечал неправильно отраженную зарисовку. Далее стали определять где, на его взгляд, удобно устроить засаду на отряд всадников в полусотню человек, чтобы были соблюдены определенные условия для атаки. Наш будующий проводник, часто охотился и выполнял поручения отца разъезжая по Дагестану, бывал и в Чечне. У него родственники проживали в приграничной полосе, со стороны Чечни. Тандем Халида и Эркена серьезно помог нарисовать довольно точную карту. Я смог приблизительно определить несколько мест для засады с учётом наших возможностей. Халид отнесся к работе очень серьёзно, он понял, что это связанно с возможным нападением на Хайбулу. Принес огромную пользу штабной группе работающей над планированием операции. Определили два вероятных аула, где Хайбула чаще всего находится. В самом дальнем, жила его молодая жена. Хороший командир может не ходить на службу, определил направление и подчиненные работают. А я хороший командир.
Предстоящий рейд захватил меня и я полностью погруженный в работу как-то отстранился от повседневной жизни базы, вернее Пластуновки. Наше поселение стало быстро разрастаться и становиться ремесленным центром. Многие
— Здравия, Пётр Алексеевич, — они пришли и перекрестились на икону с лампадкой висящую в углу комнаты. Анисим позаботился, я в религиозных делах слаб, удалось приучить себя креститься при посещении горниц казаков. В начале постоянно забывал это сделать, на что мне указали Анисим и старшина. А это серьезный прокол. Пытался списать на то, что я не знаю особенностей жизни казаков. Прозвучало не очень убедительно. У меня дома, в Москве, была икона, которая досталась маме от бабушки. Пришлось уделить серьёзное внимание этому вопросу. На данную тему пообщался с полковым священником, отцом Мефодием, сам из казаков, он очень лояльно отнесся ко мне и положительно принял мои нововведения во время похорон погибших бойцов. Особенно, он одобрил внесение погибших в списки личного состава сотни и собирался внедрить это по всему полку. Потом я получил конкретный втык за отсутствие молельной комнаты для пластунов базы, что Егор Лукич моментально исправил. Теперь у нас была молельная комната с иконой Николая чудотворца, которую прислал отец Мефодий.
— И вам поздорову, проходите, присаживайтесь.
— Живешь как басурманин, Пётр Алексеевич, — сказал старшина усаживаясь на ковёр. Я не понял, похвалил или осудил. Честно говоря, мне не очень понравилось начало разговора.
— Извиняй сотник, что без приглашенья, только вести уж больно тревожные. Кунак Антипа сказывал, что горцы расчистили дорогу на перевал и ждут отряды из Дагестана. Слышал я, что заберут твою сотню на лето, вот и решили со старшиной посоветоваться с тобой.
Визит оказался ещё более неприятным, чем я предполагал. Вероятность нападения горцев ломала все мои планы. Придётся всё менять и учитывать новые вводные.
— Ежели ты уйдешь, то, не моё дело, куда, тогда нам туго придется, коли большой отряд пойдёт в набег. Вот такие дела. Пётр Алексеевич.
Настал черед задуматься мне.
— Хайбула, решил начать боевые действия на нашей линии, применяя ту же тактику, что ещё более затруднит действия нашего командования. Оставлять нашу базу и Романовку с половинным составом сотни значительно ослабит защиту Романовки и Пластуновки. Пострадаем не только мы, но и мирные селения равнины. В Дагестане и Чечне, усиление сунженской линии войсками, не позволяет свободно действовать отрядам Хайбулы. Значит пришел наш черёд. Нужно ехать в Пятигорск и решать вопросы там
Глава 7
Времени раскачиваться не было и на следующий день выехал в Пятигорск на модернизированном, Тихоном, малом возке. Он поставил его на колеса. Всё как положено, подшипники, металлические оси, задние колеса большего диаметра, чем передние. Две лошади в упряжи. Мелькнула мысль возок с задним приводом. Внутри, по моей подсказке, сиденья раскладывались в лежак на два человека или четыре сидячих места. В общем достойный выезд. Аслан за ездового, остальная банда верхом. Со мной поехал Андрей с денщиком Захаром. Мое появление на этом возке в Семеновке вызвало смех есаула.
— Эх, Пётр Ляксеич, не получился из тебя настоящий казак, невместно казаку в этой коробке разъезжать.
— Так я и не пытался стать казаком, мне и в пластунах хорошо.
— И то верно, сотник, зачем пожаловал, али заскучал по нам.
В штабе доложил всю информацию, которой располагал. Соловьев и Дорожный молча переваривали её.
— Если вашу сотню заберут, то при набеге Сомов может не удержать Романовку. Ваши, в Пластуновке, отобьются, но разорение будет большим. Про Романовку боюсь подумать. Если мы подтянем весь полк, то станицы останутся без защиты. Даже, если мы поставим всех казаков под ружьё, наберём не больше восьми сотен. Если послушать вас, Пётр Алексеевич, горцы ударят одновременно или последовательно в нескольких местах. Вынужден согласиться с вами.