Шайтан-звезда (Часть 2)
Шрифт:
Сразу же рядом оказался и Гураб Ятрибский.
Громко читая заклинания, он помог Грохочущему Грому удержать коня на месте.
Очевидно, они умудрились нашарить лучом некое место, служившее источником огня и света, потому что по зеленоватому лучу потек вниз другой сгусток, ослепительно-белый, и чем ближе к земле - тем стремительнее было его движение. Став величиной с большое яблоко, он исчез в конской глотке, а сверху неслись по лучу другие сгустки, сверкающие и бесчисленные, и пропадали в конском теле, от чего оно содрогалось.
Но ифрит и старый фалясиф крепко
– Довольно!
– произнес вдруг Грохочущий Гром.
– Иначе его оболочка не выдержит!
Он отступил в сторону, то же сделал и Гураб Ятрибский. Аль-Яхмум метнулся вправо и влево, заржал - и его ржание было подобно стону.
– Ты погубишь коня, о несчастный!
– крикнул Гураб Ятрибский.
– Ради Аллаха, покинь его! Разве тебе там жить полюбилось? Он же не вынесет этого огня!
Ифрит, которого все еще соединял с конем слабый бледно-лиловый луч, послал по нему цепочку искр. Дойдя до конской пасти, они как бы пережгли основание зеленого луча - и он, оборвавшись, растаял. Одновременно с этим раздался крик боли и восторга.
Очертания конского тела заколебались, задвоились и от него как бы отделился бледный образ, подобный человеческой тени. Он налился золотым блеском, блеск родил завитки прекрасных узоров - и рядом с конем оказался юноша, сын четырнадцати лет, красивый и прелестный, стройный и соразмерный, в парчовом халате и прекрасном тюрбане.
– Нет Бога, кроме Аллаха, а Мухаммад - пророк Аллаха!
– провозгласил он, воздев руки к небесам.
– Привет, простор и уют тебе, о Маймун ибн Дамдам, - сказал, утирая пот со лба, Гураб Ятрибский.
– Ну и досталось же нам...
– Я чуть не сгорел из-за твоей глупости...
– проворчал ифрит, к немалому удивлению Хайсагура, делая то же движение.
– Но мы совершили это... Да, мы совершили это, о шейх!
Вдруг он уставился на Гураба Ятрибского с яростью и раскрыл рот для проклятий.
– Ты доблестно выполнил свое предназначение, о благородный ифрит, как бы не видя страшного оскала, сказал тот.
– Ты разрушил злое заклятие и ты погубил тех, кто наложил на Маймуна ибн Дамдама это заклятие! А теперь лети к Пестрому замку, о прекраснейший и могущественнейший из ифритов, и сравняй его с землей, и сотвори наилучшие в мире руины и развалины!
– Ко мне, ко мне, о Хайсагур!
– крикнул Маймун ибн Дамдам и взмахнул полами своих златотканных одежд. Встав над его плечами, они обернулись в сверкающие крылья. Он взмыл вверх - и сразу же с ним поравнялся Грохочущий Гром.
– Гибель Пестрому замку!
– прогрохотал он, устремляясь вперед, подобно горшку с греческим огнем, выпущенному из метательного орудия.
– Где ты, о Хайсагур?
– взывал джинн, вися между тем над головой Гураба Ятрибского.
– Я возьму тебя с собой!
– Возьми меня!
– прокричал старый фалясиф.
Увеличившись в размерах, Маймун ибн Дамдам протянул сверху руку, подхватил мудреца и посадил себе на плечо.
– Если бы не ифрит, я бы никогда не смог открыть для тебя Врата огня, сказал Гураб Ятрибский прямо в ухо джинну, держась за его тюрбан. Только его сила
– Как ты искусно справился с ним, о шейх!
– Тут не требовалось большого искусства, о джинн. Точно так же опытный учитель справляется с ребенком, которого все считали неспособным к учению, - отвечал старый фалясиф.
– Ребенок готов откликнуться на каждое доброе слово - точно так же и всякий ифрит! И поверь мне, что искать доброе слово для ребенка - занятие не менее увлекательное, чем возня с заклинаниями.
– Куда же подевался Хайсагур?
– вглядывась в нагромождения камней, спросил Маймун ибн Дамдам. Ифрит, источавший свет неяркий, но достаточный для того, чтобы разглядеть в потемках поросшего темной шерсткой гуля, унесся вперед и уже кружил над Пестрым замком, выбирая наиболее привлекательную для нападения башню. А собственное лицо джинна, подобное луне в ночь ее полнолуния, давало лишь слабый и рассеянный свет.
– Скорее, о друг Аллаха!
– потребовал Гураб Ятрибский.
– Недостаток веры погнал его туда, где сейчас всем придется жарко... Впрочем, с чего бы ему вдруг верить мне? Ради Аллаха, скорее!
А Хайсагур тем временем оказался уже у самого подъемного моста, который откинулся ему навстречу, словно приглашая в замок. И, не успев дождаться, пока бревна зацепятся и улягутся как подобает, на мост взошла Джейран, таща за собой юношу в богатом одеянии. Сзади его держали за плечи и за руки ее мальчики.
– О Хайсагур, взгляни на эту добычу!
– приветствовал гуля остроглазый Дауба.
– Вот кто выведет нас всех отсюда!
– Сюда, о Хайсагур!
– позвала и Джейран.
– Вот этому скверному мальчишке покоряются все лучники, охраняющие замок! Вот тот, кого эти несчастные считают скрытым имамом! Если мы и пройдем сквозь цепь лучников то лишь благодаря ему!
– Мне нужно в замок, а не из замка, - отвечал гуль.
– Там - Сабит ибн Хатем и прочие звездозаконники, и им угрожает гибель!
– Я отсрочила их гибель, о друг Аллаха, - отвечала девушка.
– Тот проклятый по имени аш-Шамардаль обещал покарать их не раньше, чем завоют водяные часы, а они не завоют никогда! Я забила отверстие клоком изара!
– Аллах вознаградит тебя!
– воскликнул Хайсагур, одним прыжком оказавшись на мосту.
– Скорее уводи своих людей, потому что сейчас на этот проклятый замок нападет страшный ифрит! А я должен успеть вывести оттуда этого старого ишака с его учениками...
– Осторожнее, о гуль! Я буду ждать тебя поблизости!
– крикнула она вслед Хайсагуру.
– Если тебя долго не будет, мы пойдем искать тебя!
Хайсагур, уже проскочивший в высокие ворота, обернулся.
– Чем дальше ты окажешься отсюда, тем лучше для тебя, о Джейран! И для твоих людей!
Неожиданно для себя гуль улыбнулся, почему-то не стыдясь больше ложащихся на губу острых клыков.
Он не знал, что вызвало эту улыбку - порывистое ли движение Джейран, пытавшейся устремиться к нему, не выпуская из рук добычу, оживленные ли мальчишеские лица.