Шайтан-звезда
Шрифт:
– А какие деньги хранишь ты в хане, о Саид, чтобы нам возвращаться туда за ними? Ответь, ради Аллаха!
– У нас лежит в хане сокровище, которое для евнуха Шакара дороже золота. Да будет вам известно, что он большой любитель занимательных историй, этот подобный цветущему саду евнух! Я распознал это с первого же взгляда, и предложил ему свою книгу с историями, и показал, какова ее толщина, и он велел сходить за ней, и мы наверняка обо всем договоримся, ибо в книге есть несколько редких и малоизвестных историй!
– Воистину глупцом нужно
– Этот евнух, лишенный возможности удовлетворять свою страсть естественным путем, обратил ее на собирание книг и диковин, о Мамед. Разве не случалось тебе отдавать кошелек золота за ночь певице, которая и пустого-то кошелька не стоит, если вглядеться внимательно? Вот точно так же, как ты к женщинам, относится Шакар к книгам. Идем, идем, я хочу до заката покончить с этим делом…
– Что ты несешься, как ишак, которого подбоднули острыми стременами, о Саид? О Аллах! Что это с тобой?
– Проклятый шайтан! Ну, дай же мне руку, о несчастный! Или ты хочешь, чтобы я до скончания веков сидел посреди улицы, как городской нищий? Тяни меня, поднимай! Клянусь Аллахом, я не могу ступить на ногу!
– Вставай, вставай, не настолько велика твоя боль, о враг Аллаха, чтобы вопить на весь город! Теперь ты видишь, что поспешность – от шайтана, а медлительность – от Милосердного?
– Отведи его в сторону и усади на скамью, о почтенный Мамед, а я перетяну ему ногу своим кушаком.
– Перетягивай, о Ясмин, а тебе, о Мамед, придется пойти в хан и принести книгу. Я буду ждать тебя здесь. Иди и ты с ним, о Ясмин. Он принесет книгу, а ты к нашему приходу приготовь ужин. И непременно купи орехи и миндаль к рисовому пилаву, и жареных корней аронника, и свежих плодов и сушеных, на закуску…
– На те деньги, что у нас остались, я могу лишь купить поджаренного сыру, белого меда, бананов и хлеба, о Саид.
– Пусть будет поджаренный сыр, клянусь Аллахом, я не привередлив. Ступайте же оба, и не мешкайте…
– Но чтобы купить такой простой еды, как сыр, мед, хлеб и бананы, нет мне нужды идти в хан вместе с Мамедом, о Саид. Я бы охотнее осталась тут с тобой, и отдохнула на скамье, а потом Мамед принес бы книгу, и ты приобрел ожерелье, и мы, поддерживая тебя с двух сторон, отвели тебя домой…
– Да, стану я жертвой женского языка! Ступайте оба, ради Аллаха! Я хочу посидеть тут в одиночестве.
– Пойдем, о Ясмин, не будем его сердить понапрасну, не станем раздражать твоего господина…
– Не приближайся ко мне, о сын греха!
– Я пойду на приличном расстоянии, о Ясмин. Если бы ты знала, до чего не хочется мне расставаться с этой книгой историй! Ведь я так и не знаю, чем кончились приключения мудреца Барзаха и царевича Салах-эд-Дина. Как хорошо было бы, если бы ты позволила мне дочитать хотя бы эту историю!
– Если только ты управишься до того мига, как солнце коснется крыш, о почтенный Мамед. Тогда у тебя останется достаточно времени, чтобы отнести книгу Саиду, а
– А это уж как позволит Аллах, о Ясмин. Ведь книга имеет такой вид, будто переписчик время от времени прикладывался к кувшину. Одни страницы написаны отчетливо и вразумительно, а другие – совершенно отвратительно.
– Очевидно, так оно и было, о почтенный Мамед. Идем скорее, и отдались наконец хотя бы на четыре шага, ради Аллаха! Что подумают о нас правоверные?
Продолжение истории о мудреце Барзахе и царевиче Салах-эд-Дине
– О матушка! – сказал царевич. – Тебе известны мои обстоятельства, почему же ты до сих пор молчала о том, что у тебя есть кувшин и раб кувшина? Никто не вернет мне Захр-аль-Бустан, кроме Маймуна ибн Дамдама!
И аз-Завахи испугалась и посмотрела на Барзаха, а Барзах испугался и посмотрел на аз-Завахи. И оба они подумали об одном и том же. Ведь царевич подслушал их разговор, и узнал их тайну, и он может наутро пойти к своему отцу, царю Садр-эд-Дину, и рассказать, что оба они занимались колдовством на крыше дворца и что им служит раб кувшина.
Но аз-Завахи была крайне привязана к царевичу, а Барзах всего лишь обучал его наукам и получал за это немалые деньги. И аз-Завахи впала в крайнюю растерянность, а Барзах, напротив, сразу понял, в чем его спасение.
– О раб кувшина, возьми царевича, унеси его к морю и оставь на одном из островов зинджей, чтобы он навсегда поселился среди них! – приказал Барзах рабу кувшина Маймуну ибн Дамдаму.
– Ради Аллаха, пощади царевича! – взмолилась аз-Завахи. – А ты, о дитя, не спорь сейчас с учителем и не противоречь ему, ибо твоя жизнь в опасности!
Но царевич Салах-эд-Дин не послушал аз-Завахи, и принялся грозить Барзаху, а Барзах отвечал ему, что он не знает, где Захр-аль-Бустан, но возмущенный царевич его не слушал. Он потребовал, чтобы Маймун ибн Дамдам облетел все города, где бывают купцы, в поисках красавицы, и нашел ее, и забрал от мужа, и принес во дворец.
И он выхватил из ножен свой ханджар, и бросился на Барзаха, но он не знал, что прежде совершения колдовства Барзах обвел место для себя и аз-Завахи кругом, начертанным острием тонкого и длинного ножа, и прочитал заклинания, так что царевичу не было доступа к ним обоим.
– Ты слышишь, что говорит этот безумный? Ты видишь, что он делает? – обратился тогда Барзах к аз-Завахи. – Можем ли мы исполнить его желание?
– Мы не можем этого совершить, о Барзах, – отвечала аз-Завахи. – Ведь кувшин мне дали лишь на хранение, ради спасения Маймуна ибн Дамдама, а то, что я призываю раба кувшина, может послужить причиной его гибели! Поэтому я не заставляю его делать ничего такого, что вскоре стало бы явным и привлекло внимание недоброжелателей! Клянусь Аллахом, он в эту ночь уже достаточно потрудился. А если он будет летать еще, то его, чего доброго, заметят джинны, подданные Красного царя, врага Аллаха, и наше дело откроется!