Шедевр
Шрифт:
— Вот трудное место… но у тебя получится.
Марвин так увлекся, что почти о нем забыл. Девушка обретала форму. Под тканью платья проступили крепкие мускулистые ноги. Лев, вписанный в крут человеческих рук, получался даже легче. Марвин заштриховал льву бок, пририсовал закрученный хвост.
— Класс! — беззвучно выдохнул Джеймс, словно боясь развеять чары.
Марвин понял,
— Ой! — Джеймс вдруг вспомнил о времени и посмотрел на часы. — Почти полшестого. Они скоро вернутся. Ты уже кончаешь?
Марвин заскользил быстрее. Он двигался словно загипнотизированный — как в тот раз, когда он рисовал пейзаж за окном. Сейчас он не думал ни о чем, кроме страницы в альбоме и чернильных линий.
Рисунок был закончен.
Марвин попятился назад, держа перепачканные в чернилах лапки на весу.
Джеймс, едва дыша, прошептал:
— Как похоже!
Марвин окинул взглядом свою работу. Все на месте — и девушка, и лев, каждая деталь передана верно. Но хорош ли рисунок? Тут уверенности нет, не то что в первый раз. У Дюрера наверняка лучше.
Но Джеймс был в полном восторге.
— Они глазам своим не поверят!
Через пару минут явились Карл, Кристина и Денни. Джеймс как раз успел спрятать Марвина в карман куртки, чтобы не получилось, как вчера. Жук вцепился в край кармана, взволнованно ожидая, что скажет Кристина.
— О! — только и смогла она выговорить. — О, Джеймс!
А Денни засмеялся.
Марвин никак не мог понять — хорошо это или плохо? Понравилось им или нет?
— Ничего себе! — это к столу подошел Карл. Теребя молнию на куртке, Джеймс сделал шаг назад. Марвин взглянул вверх и увидел, что щеки мальчика заливает румянец.
— Джеймс, это потрясающе! — Кристина взяла лист бумаги в руки. — Просто не верится! Должна признаться, я считала, что попробовать стоит, но такого и вообразить не могла. Денни, только взгляни! Ты ведь тоже не ожидал, да? А вы, Карл?
К своему удивлению Марвин заметил, что отношения между Карлом и Кристиной в корне переменились. Взаимное раздражение исчезло.
— Ну, не знаю… У мальчика твердая рука. Однако копирование требует особого мастерства. Пропорции соблюдены, Джеймс, но то, как ты расположил фигуры… У Дюрера больше простора. Согласны, Кристина? — Карл улыбался, заразившись увлеченностью Кристины, а та низко склонилась над альбомом.
Марвин понял, что он имеет в виду. В оригинале фигуры девушки и льва образуют широкий треугольник.
— Ты прав, — отозвался Денни. — Но работа прекрасная. Техника просто потрясающая.
Кристина кивнула.
— И это с первой попытки. Притом он копировал с репродукции,не с оригинала! — Она покачала головой. — Боюсь сглазить, но у меня появляется надежда.
О чем это она толкует? Марвин посмотрел
— Какая надежда? — спросил Карл.
— Давай, Кристина, рассказывай! — вмешался Денни. — Хватит разводить таинственность. Зачем копировать именно «Мужество»? Все горюешь, что я перебил у тебя цену на аукционе?
Кристина расхохоталась.
— Нет, нет, я давным-давно успокоилась.
— Так в чем же дело? — настаивал Денни. — Зачем тебе копия «Мужества»?
Кристина едва сдерживала волнение. Ее глаза сверкнули.
— Чтобы ее украсть.
Украденная Добродетель
— Как? — одновременно закричали Денни и Карл.
Марвин подался вперед и чуть не вывалился из кармана.
— Не волнуйтесь, не оригинал, а копию Джеймса.
— Все равно не понимаю, — заявил Карл.
Денни нахмурился и провел рукой по волосам.
— Я тоже ничего не понимаю, но хочу немедленно разобраться. Все-таки оригинал принадлежит Музею Гетти. Давайте сядем.
Кристина подвинула стул и решительно уселась. Рисунок она положила перед собой на стол, закрывая его с обеих сторон, будто стараясь защитить. Денни и Карл сели справа и слева, Джеймс остался стоять. Это чтобы мне лучше было видно, благодарно подумал Марвин.
— Денни хорошо знает предысторию всего этого, — заговорила Кристина. — А вот Карл и Джеймс — вряд ли. Вы знаете что-нибудь о кражах произведений искусства?
— Конечно, — отозвался Карл. — Были знаменитые случаи — «Мона Лиза», Музей Изабеллы Стюарт Гарднер в Бостоне…
— Что за знаменитые случаи? — спросил Джеймс.
Не сводя глаз с рисунка, Кристина сняла очки и положила их на стол.
— Самые известные музейные кражи, — ответила она. — «Мону Лизу» украли в 1911 году. Это один из сотрудников Лувра, итальянец, хотел вернуть картину на родину. Ее не могли найти два года, но потом «Мона Лиза» все-таки возвратилась в Лувр. Музею Изабеллы Стюарт Гарднер повезло меньше. Самая крупная кража в истории — в 1990 году два злоумышленника, переодетые полицейскими, явились в музей рано утром, якобы по вызову. Надели на охранников наручники и вынесли, среди прочего, трех Рембрандтов, Вермеера, Мане и пять работ Дега. Почти на четыреста миллионов долларов. Картины так и не нашлись.
— Ничего себе! — воскликнул Джеймс, а Марвин с грустью подумал обо всех этих пропавших картинах.
— Зачем красть картины? — удивился Джеймс. — Что они потом с ними делают?
Кристина вздохнула.
— Обычно продают. Конечно, известные картины нельзя открыто продать на аукционе.
— Рынок краденых произведений искусства — непростая штука, — кивнул Денни. — Их не продашь в музей или уважаемому арт-дилеру. Частный коллекционер, купив краденую картину, не сможет ее выставлять. Но он может наслаждаться картиной тайно, в одиночестве.