Шедевр
Шрифт:
Джеймс прикусил губу.
— Ужасно не хочется, чтобы он в тюрьму попал.
— Я понимаю, — кивнула Кристина.
— Великолепная выставка, ничего не скажешь, — вмешалась в разговор подошедшая миссис Помпадей. — Но у нас зарезервирован столик в этом, знаете, маленьком французском ресторанчике около Бродвея, на Восемьдесят шестой улице. Нам пора идти, мисс Балкони, очень приятно было познакомиться.
— Мне тоже, — ответила Кристина. — Спасибо за вашего замечательного сына! Не знаю, что бы я без него делала.
— Я уверена, Джеймсу ваши уроки пошли на пользу. Такую возможность грех упускать.
— Не знаю,
Она повела их по длинной лестнице на первый этаж, и, пока мистер и миссис Помпадей спускали вниз коляску с Уильямом, заговорила с Карлом:
— Спасибо, вы нам так помогли. Я ужасно рада, что познакомилась с вами обоими.
— А мы разве больше не увидимся? — сокрушенно спросил Джеймс. Марвин тоже был страшно разочарован. Ему даже в голову не приходило, что они навсегда прощаются с Кристиной.
— Конечно, увидимся, если вы захотите. Я всегда буду вам рада. — Она дотронулась до плеча Карла.
Тот поглядел на девушку и едва заметно покраснел. Как похоже на Джеймса, подумал Марвин: он тоже краснеет, когда смущается.
— Мы могли бы как-нибудь вместе выпить кофе, если вы не против, — неуверенно начал Карл.
— С удовольствием, — кивнула Кристина.
— Отлично, тогда я вам позвоню! — И Карл повел Джеймса вниз по лестнице.
Когда они вышли из музея, Карл наклонился и поцеловал сына в макушку:
— Я тебя люблю.
— Ага, пап, и я тебя.
— Увидимся в среду, да?
— Мы еще посмотрим, Карл, будет ли у Джеймса время, — прервала его миссис Помпадей. — Ему же рисовать надо.
Джеймс скривился, а отец взглянул на него с сочувствием и ласково потрепал по волосам.
— Ничего, это мы потом обсудим.
Карл ушел, а миссис Помпадей подозвала такси. Рыдающий Уильям, пытаясь вывернуться из прогулочной коляски, корчился и бил ногами по подножке.
— Проголодался, мой маленький? — ворковала мама. — Мы уже идем.
Она вынула малыша из коляски, вручила его супругу и позвала старшего сына:
— Джеймс, положи коляску в багажник.
Джеймс сложил коляску и протянул таксисту. Марвин почувствовал, что мальчик на мгновенье замешкался. Еще ничего не понимая разумом, но уже предчувствуя беду, Марвин застыл. Нет, Джеймс, нет!
Джеймс вытянул правую руку, и она оказалась под крышкой багажника как раз в ту минуту, когда водитель с треском ее захлопнул.
Леденящий душу глухой звук. Тяжелая металлическая крышка багажника на что-то обрушивается. Что это? Там же ничего не должно быть… Страшный крик.
Джеймс отпрянул, всхлипывая от боли и поддерживая правую руку левой.
Нет, нет, нет,стучало у Марвина в голове.
— Джеймс! — это уже закричала миссис Помпадей.
Шедевр
Через несколько дней, солнечным зимним утром Марвин выполз из дома и обнаружил
— Это ведь не навсегда?
— Перелом сложный, — ответил один из врачей. — Мы назначим ему физиотерапию. Не волнуйтесь, до свадьбы заживет.
— Нет, нет, вы не понимаете, — не успокаивалась миссис Помпадей. — Мой сын — настоящий талант, он рисует такие замечательные миниатюрные картинки…
— Поживем — увидим, — оборвал ее доктор. — Посмотрим, как будет срастаться кость.
Вернувшись домой, Марвин никак не мог отделаться от воспоминаний о страшной сцене на улице. А вдруг Джеймс это нарочно? Наверняка не скажешь. Когда он все рассказал Маме и Папе, те пришли в ужас.
— Конечно, не нарочно, — убежденно возразила Мама. — Джеймс никогда бы так не сделал.
— Да и кто знает, что будет с рукой, — добавил Папа. — Рисование рисованием, но как насчет бейсбола? Вдруг он не сможет в бейсбол играть, даже писать не сможет? Джеймс умный мальчик, он не стал бы так рисковать.
Марвину очень хотелось верить родителям, но что-то не давало ему покоя. Он знал, как Джеймсу надоело притворяться талантливым художником.
Марвин несколько раз появлялся в комнате Джеймса, но никак не мог его застать. Он даже разок спрятался под кухонным столом, чтобы послушать, как Джеймс рассказывает про школу. Одноклассники просто забросали его вопросами о сломанной руке и об украденных рисунках. Все хвалили его за храбрость и дрались за право расписаться на гипсе. Теперь все хотели сидеть рядом с ним в школьной столовой. Марвин был рад: похоже, Джеймс на время стал знаменитостью. Неплохо. Мальчику нужны человеческие друзья.
Но не толькоже человеческие! Марвин страшно соскучился по своему товарищу. Они так давно не виделись, а ведь раньше почти не расставались. Главное, совместные приключения их по-настоящему сплотили. И сам Марвин после них сильно переменился — только никто, кроме Джеймса, этого не поймет.
— Почему ты такой грустный, милый? — спросила вечером Мама.
— Скучаю по Джеймсу. Думаешь, он совсем про меня забыл?
— Конечно, нет! Он про тебя не забыл. Пойдем, я кое-что тебе покажу.
Мама ласково взяла его за лапку и повела по узенькому коридорчику, соединявшему их дом с домом Альберта, Эдит и Элен. Марвин заметил новый проход, ответвлявшийся от коридора.
— Что это?
— Загляни внутрь, сынок.
У Марвина даже дух захватило. Внутри крошечной, только что вырытой комнатки — белая пыль от штукатурки не успела еще полностью осесть — стояла крышечка с чернилами, закрытая сверху кусочком пластиковой пленки, а рядом лежала стопка маленьких бумажных листочков.