Шедоудейл
Шрифт:
Миднайт откинула голову. Мягкая ласка дождя расслабила чародейку, и несмотря на усиливавшийся шторм, Миднайт закрыла свои глаза и полностью отдалась успокаивающим потокам ливня. Она улыбнулась, представив себе сильные, крепкие руки массирующие ее виски, шею и плечи. Она представила руки Келемвора; они казались достаточно сильными, чтобы вырвать дерево с корнями, и в тоже время достаточно нежными, чтобы смахнуть слезу ребенку. Лошадь Миднайт рванула вперед и чародейка стряхнула с себя мимолетное наваждение.
«Я отослал Адона назад, чтобы он убедил Сайрика встать
«Мы не обсудили…» Он замолчал и выплюнул воду, скопившуюся у него во рту. «Распределение обязанностей».
Миднайт кивнула.
«Ты, как женщина, будешь занята приготовлением еды и другими делами по хозяйству».
Конь Миднайт вздрогнул, когда его хозяйка резко осадила его в бока и схватила за шею.
«Как женщина?»— сказала Миднайт, воздержавшись от заклинания которое она заучила этим утром, оно должно было превратить надменного осла рядом с ней в более подходящий для него вид. Затем она вспомнила, когда она последний раз готовила еду для целого отряда. Единственному жрецу, не принимавшему участия в трапезе, пришлось использовать все свои целебные заклинания, чтобы откачать ее непреднамеренных жертв.
«Кайтлан может помочь тебе. Мы разделим мужскую работу между собой».
Миднайт вздрогнула, направила свой взгляд вперед, и выдавила простое, — «Угу».
«Отлично!»— сказал Келемвор, и хлопнул лошадь Миднайт. Жеребец слегка повернул свою голову, и игнорировал удар, который подразумевал заставить его перейти с галопа на безумную скорость. Миднайт ослабила хватку и расслабилась.
Келемвор вернулся назад, чтобы поговорить с остальными, и Миднайт мучительно пыталась вспомнить, почему для нее так было важно отправиться в путешествие вместе с этим человеком.
Неосознано ее пальцы сомкнулись на кулоне и она начала гладить его. Внезапно она заметила какой эффект производил дождь на ландашафт, окружающий их.
В одних местах земля проседала вниз, в других выпучивалась на поверхность. Кое-где появились трещины. В других местах, вскормленные странным дождем, клочки травы росли с невероятной быстротой.
Внезапно размякшая земля потемнела и обуглилась, давно мертвые деревья начали шевелиться и расти, их почерневшие сучья тянулись к небу, словно моля о прекращении этого кошмара. Целые армии червей вылезали из дрожащих ветвей, вырастая до невероятных размеров, прежде чем лопнуть и превратиться в кроваво-красные яблоки. Небольшие черные жуки бегали вокруг фруктов, затем превращались в крошечные черные глаза, которые яростно моргали, взирая на падающий дождь.
Прекрасные молодые деревца расли корнями вверх, к небу, их наиболее хрупкие верхние ветви каким-то чудом выдерживали невероятный вес ствола с корнями. Деревья были укутаны прекрасными зелеными
Несколько мгновений назад ничего этого не было, а теперь на земле рос пышный лес, наполненный чудесами и тайнами. Над дорогой, сеть из корней образовала навес, который вздымался высоко в небо, которое теперь было красного цвета, и его можно было различить теперь лишь через маленькие просветы в гигантской паутине из корней и сучьев, сквозь которые на героев продолжал лить дождь.
Путешествие через новый лес, даже по дороге, было медленным. Вскоре и сама дорога оказалась прегражденной деревьями, и героям пришлось спешиться и идти пешком сквозь запутанные клубки древесных корней на земле.
«У меня такое чувство, что мы окончательно заблудились», — пробормотал Сайрик, продираясь сквозь очередную преграду.
«Невозможно», — мрачно ответил Келемвор. «Тут только одна дорога, и она ведет к Замку Килгрейв».
«Но мы могли давным-давно свернуть с дороги, Кел», — сказала Миднайт, остановившись, чтобы помочь своей лошади перелезть через сук и вывести ее на открытую поляну.
«Мы скорее всего уже несколько часов бродим по кругу», — заныл Адон.
Лес, до этого хранивший гробовую тишину, внезапно ожил. Зажужжали насекомые, переговариваясь на своем секретном языке. Шелест крыльев, слился с топотом вновь выросших лапок у насекомых, которые высовывались из коконов и делали свои первые, медленные шажки.
Но герои ничего не могли видеть в усилившейся темноте леса. И сквозь крошечные проблески в древесном навесе, Миднайт различила как кроваво-красное небо стало черным. В тот же миг дождь стих.
Поводья, удерживавшие лошадей, натянулись, когда испуганные животные попытались вырваться на свободу, оттолкнув Сайрика и его охваченную паникой лошадь. Затем привязь разорвалась, и животные поскакали прочь от отряда, все дальше исчезая в темноте леса. Сайрик выдавил проклятье и бросился за ближайшей лошадью.
«Оставь их!»— крикнул Келемвор. Шум усилился вновь, и Сайрик присодинился к остальным на полянке. Герои наблюдали, как темнеет лес и звуки движения в деревьях становятся все ближе и ближе.
Внезапно, дикое ржание убежавших лошадей разрезало воздух. Келемвор вытащил свой меч и приблизился к Миднайт. «Старая уловка с засадой», — сказал он. Шум вокруг них усиливался, пока не превратился в постоянный гул. «Передаваемая множествами поколений воинов…»
Сайрик нашел свой плащ перемещения в одной из сумок лошади и поспешно набросил его на свои плечи. Его силуэт замерцал, и несколько двойников Сайрика появилось вокруг него — некоторые впереди, некоторые сзади, делая различные телодвижения, пока наконец стало невозможно распознать кто из них был настоящим Сайриком. Каждый из них казался удивленным эффектом плаща, удивленным и удовлетворенным.