Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1]

Коллектив авторов

— Послушай, Василий, мне бы Гурия повидать, там какая-то баба от жены его прислана.

— Да он тут валяется — должно быть, выпивши! — И Василий крикнул: — Гурьяша, поди-ка сюда! Тут в тебе есть надобность!

Из соседней с кухней комнаты с заспанным лицом и мутным взглядом вышел плечистый малый и буркнул:

—Чего я тут понадобился?

Ноне успел он докончить фразы, как его схватили.

— Где эту ночь ночевал?— обратился к Шишкову чиновник Б.

— У дяди, — последовал ответ.

— Василий Федоров, правду говорит племянник?

—

Нет, ваше высокородие ,это не так. Гурий вышел из квартиры вчерашнего числа около шести часов вечера, а возвратился только сегодня в седьмом часу утра.

Остальная прислуга подтвердила показания дяди об отсутствии племянника в ночь, когда было совершено преступление.

При осмотре у Шишкова было найдено в жилетном кармане 21 рубль кредитными бумажками, из которых на одной трехрублевой бумажке были следы крови. Больше ничего подозрительного не было най­дено ни у Шишкова, ни у его дяди.

Когда обыск был закончен, чиновник Б. приказал развязать Гурия, предупредив последнего, что при малейшей его попытке к бегству он будет вновь скручен веревками. Затем его посадили в карету и повезли в сопровождении чиновника Б. и околоточного надзирателя.

Во время дороги Шишков хранил молчание, исподлобья посматривая на полицейских чинов. Спустя полчаса карета подкатила к воротам Управления сыскной полиции, размещавшегося в то время на одной из самых аристократических улиц города.

Итак, к вечеру того же дня, когда было обнару­жено убийство, был задержан один из подозреваемых.

Между тем все подробности происшествия (вид задушенной жертвы, которая нещадным образом была перевязана или, вернее сказать, скручена веревками; время, которое надо было иметь, чтобы оторвать эту веревку от шторы, не вы­пуская жертвы из рук, так как веревка, очевидно, потребовалась уже после задушения, для безопасности, чтобы не вскочил придушенный, и, наконец, довольно значительные следы крови и повреждений на несгораемом сундуке, прикованном к полу), вместе взятые, убеждали меня в том, что тут работал не один человек, а несколько, друг другу помогавших, и потому ограничиться арестом одного из подозреваемых в убийстве — значит, не выполнить всей задачи раскрытия преступления.

Но как обнаружить сообщников преступления? Признание Шишкова и указание на сообщников, несомненно, облегчили бы поиски преступников. Надеясь на это, я тотчас, по доставлении Шишкова в сыскное отделение, дал знать судебным властям.

По экстраординарности ли преступления или, быть может, потому, что быстрота поимки преступника воз­буждала у лиц судебной власти некоторое сомнение насчет того, не захватила ли полиция по излишнему усердию кого ни попало, Шишкова не потребовали на Литейную для допроса, как это делалось обыкновен­но, а напротив, все высокопоставленное общество, находившееся в квартире убитого, судебные чины и зрители — все без исключения пожаловали в Управление сыскной полиции.

Прокурор и следователи с некоторым недоверием принялись допрашивать Шишкова, но тот упорно отрицал свою виновность. Судебным властям предстояло немало с ним повозиться, но моя

роль по отношению к нему была окончена.

Несмотря на то что Шишков не признавался, я был глубоко убежден, что он, несомненно, один из виновников преступления. Я решил искать соучастников Шишкова среди преступников, отбывавших наказание в тюрьме вместе с ним, и с этой целью вновь отправил в тюрьму чиновника Б.

Из его беседы с двумя арестантами, которым, как старым знакомым, не раз побывавшим в сыскном отделении, он привез чаю, сахару и калачей, Б. узнал, что Шишков, вообще не лю­бимый арестантами за свою злобность и необщительность, дружил с одним лишь арестантом — Гребенниковым, окончившим свой срок заключения несколькими днями ранее Шишкова. Те же арестанты в общих чертах сообщили Б. приметы Гребенни­кова.

Но всякие следы о местопребывании Гребенникова отсутствовали. Ни родных, ни знакомых обнаружить не удалось.

Узнав от Б. эти подробности, я велел дежур­ному полицейскому надзирателю, чтобы к десяти часам вечера весь наличный состав сыскного отделения был в сборе и ждал моих дальнейших распоряжений.

Около полуночи я собрал агентов и приказал им обойти все трактиры и притоны и собрать сведения о молодом человеке 25—28 лет, высокого роста, с маленькими черными усиками и такою же бород­кой, что-нибудь купившим в одном из этих заведений втечение сегодняшнего дня, причем при расплате он мог рассчитываться французскими золотыми монетами.

— Человек, которого нам нужно найти, — сказал я агентам, — сегодня утром был, вероятно, в сером цилиндре с трауром. Если вы найдете такого госпо­дина, не упускайте его из виду, в крайнем случае — арестуйте и доставьте ко мне. Вам же, — обратился я к полицейскому Б. и двум агентам, — поручаю особенно тщательно осмотреть трактирные заве­дения и постоялые дворы, расположенные по Знамен­ской улице, а именно трактиры: «Три великана», «Рыбинск», «Калач», «Избушка», «Старый друг» и «Лакомый кусочек». В этих заведениях, если вы не встретите самого Петра Гребенникова, которого, ко­нечно, тотчас арестуйте, то от буфетчиков, половых, маркеров и завсегдатаев получите, конечно, при некоторой ловкости, сведения о местопребывании Гребенникова; старайтесь разузнать, есть ли у Гребен­никова любовницы; особое внимание обратите на проституток.

Полчаса спустя один из агентов, юркий М., входил на грязную половину трактира «Избушка». Здесь дым стоял коромыслом: из бильярдной слышался стук шаров и пьяные возгласы. Агент протолкался в бильярдную и, сев за столик, спросил бутылку пива. Публика, если так можно назвать сброд, наполнявший трактир, все прибывала и прибывала. Агент, севший в тени, чтобы не обращать на себя внимания, зорко вглядывался в каждого входившего и прислушивался к разговору. Убедившись, наконец, что в бильярдной Гребенникова нет, М. сел в общий зал недалеко от буфета. Здесь почти все столики были заняты. Две проститутки были уже сильно навеселе, и около них увивались «кава­леры», среди которых агент без труда узнал многих известных полиции карманных воров и других рыцарей воровского ордена.