Шекспировские чтения, 1976

Шекспир Уильям

Другую часть получит ясный взор.

Твой внешний облик - глаза это часть;

А сердцу - сердца пламенная страсть.

47

У глаз и сердца дружеская связь,

Внимателен теперь друг к другу каждый.

Захочет видеть глаз тебя, томясь,

Иль сердце изойдет любовной жаждой,

Тогда мой глаз твой образ создает

И сердце пировать зовет с собою;

Подчас и сердце с глазом в свой черед

Поделится любовною мечтою.

Любовью

ли иль образом своим

Пусть нет тебя - со мной ты бесконечно.

От помыслов моих неотделим,

Ты вечен в них, они со мною вечно.

Заснут они, и образ твой во сне

Ласкает глаз и сердце наравне.

48

С какой заботой я, готовясь в путь,

Все безделушки спрятал под замок,

Чтоб под охраной этой как-нибудь

От рук нечестных их сберечь бы смог.

Но ты, пред кем все ценности - отброс,

Кто всех родней, кто горше всех забот,

Моя утеха и виновник слез,

Тебя любой воришка украдет.

Тебя не спрятать ни в какой тайник,

Тебя хранить могу лишь в сердце я,

Где для тебя открыт во всякий миг

И вход и выход - воля в том твоя.

Но даже там тебя мне не спасти:

За клад такой и Честь сойдет с пути.

49

От тех времен - коль их наступит срок

Когда осудишь ты мои пороки

И подведет любовь твоя итог,

Благоразумья выполнив уроки;

От тех времен, когда движеньем глаз

Двух солнц - меня ты встретишь, как чужого,

Когда любовь, забыв отрады час,

Суровости своей найдет основу;

От тех времен ищу теперь защит;

Себе назначу сам пустую цену,

И голос мой меня же обвинит,

Чтоб этим оправдать твою измену.

Законно можешь ты меня забыть:

Нет права у меня любимым быть.

50

Как медленно я путь свершаю свой,

Когда конец безрадостный его

Мне говорит, что с каждою стопой

Все дальше я от друга своего.

Мой конь ступает тяжко, не спеша,

Неся меня и груз моих скорбей,

Как будто сознает его душа,

Что быстрый бег нас разлучит скорей.

И даже шпоры не бодрят коня,

Хоть я порой загнать его готов.

Лишь стон в ответ, но стон тот для меня

Больней, чем шпоры для его боков.

Одно пробудит этот стон в груди:

Скорбь впереди, а радость позади.

51

Оправдывает так любовь моя

Досадную медлительность коня.

Когда с тобою разлучаюсь я,

Почтовый гон не тешил бы меня.

Но оправданья не найду ни в чем

Я в час возврата - о, как он ползет!

Пусть даже ветер

был бы под седлом,

Я все равно пустил бы шпоры в ход.

Мне никакой не будет годен конь;

Любовное желание мое

Вот ржущий конь мой, ярый, как огонь.

Он кляче даст прощание свое:

Пусть от тебя она неспешно шла,

Зато к тебе помчусь я, как стрела.

52

Я, как палач, которому открыт

К несметным кладам доступ безграничный,

А он на них лишь изредка глядит,

Боясь остыть от радости привычной.

Лишь потому, что будней долог ряд,

Нам праздники несут с собой веселье;

И самоцветы тем ясней горят,

Чем реже мы их нижем в ожерелье.

Скупое время - это твой тайник,

Сундук, где спрятан мой убор бесценный,

И для меня особо дорог миг,

Когда блеснет твой образ сокровенный.

Кто знал тебя - узнал блаженство тот,

А кто не знал - надеждами живет.

53

Ты сделан из материи какой,

Что за тобой бежит теней мильон?

У всех людей их только по одной,

А ты бросаешь их со всех сторон.

Пусть сам Адонис предо мной возник

Лишь повторяет он твои черты.

Когда изобразить Елены лик,

То в греческом наряде будешь ты.

Весну ли вспомню, осени ли час

На всем лежит твоя благая тень.

Как вешний день, красой пленяешь нас,

И полн щедрот, как жатвы ясный день.

Во всем прекрасном часть красы твоей,

Но сердца нет ни у кого верней.

54

Во сколько раз прелестней красота,

Когда она правдивостью богата.

Как роза ни прекрасна, но и та

Прекраснее вдвойне от аромата.

Шиповник цветом с алой розой схож,

Шипы такие ж, тот же цвет зеленый,

Как роза, он приманчив и пригож,

Когда его распустятся бутоны;

Но он красив лишь внешне. Оттого

Он жалок в жизни, жалок в увяданье.

Не то у роз: их вечно естество,

Сама их смерть родит благоуханье.

Пусть молодость твоя пройдет, мой друг,

В моих стихах твой вечно будет дух.

55

Надгробий мрамор и литую медь

Переживет сонет могучий мой,

И в нем светлее будешь ты гореть,

Чем под унылой грязною плитой.

Пускай низвергнет статуи война,

Разрушит смута славных зодчих труд,

Ни Марса меч, ни битвы пламена

Преданья о тебе не изведут.

Ты будешь вечно шествовать вперед,

Забвение и смерть переборов.

Слух о тебе потомство пронесет