Шелепин и ликвидация Бандеры

Млечин Леонид Михайлович

Когда Инге забеременела, Сташинский, как положено, доложил, что в семействе ожидается пополнение.

– Вам придется сделать аборт или оставить ребенка в детском доме, – таков был категорический ответ куратора. – С учетом вашего будущего задания

ребенок вам будет только мешать.

Но Богдан и Инге хотели ребенка. Пребывали в отчаянии. Инге сказала, что поедет рожать домой, тогда их ребенок станет гражданином ГДР и московские начальники ничего не смогут сделать.

– Когда ты родишь, – согласился Сташинский, – то напишешь личное письмо Шелепину. Он нам не откажет, разрешит мне поехать к тебе. Тогда мы уйдем на Запад втроем.

КГБ разрешил Инге вернуться на родину, в социалистическую ГДР. 31 марта 1961 года она родила мальчика. Его назвали Петером. Но вытащить мужа из Советского Союза Инге не смогла. Решила ехать к Богдану. Но произошло несчастье: ребенок заболел и умер.

В полном отчаянии она позвонила мужу:

– Петер мертв!

Сташинский попросил разрешения поехать на похороны сына: в такую трагическую минуту он не может оставить жену одну. В комитете госбезопасности сочли за благо его отпустить, опасаясь, что иначе он сорвется с тормозов.

В ГДР они с женой должны были обязательно ночевать на объекте представительства КГБ в Карлсхорсте. Если Сташинский куда-то направлялся, обязан был предупреждать свое начальство. За ним присматривали.

12

августа 1961 года, в субботу, чекисты отвезли Сташинского в дом тестя. Несколько часов вся семья провела в приготовлениях к похоронам мальчика, назначенным на следующий день. После обеда Богдан и Инге через черный ход вышли из дома и несколько километров до ближайшего города прошли пешком. Там взяли такси и доехали до Восточного Берлина. Сменили машину и добрались до вокзала.

Из одного сектора Берлина еще можно было свободно перейти в другой. Восточногерманская полиция даже не проверила у них документов. Вечером они уже были в Западном Берлине и обратились к американцам. Когда Сташинский признался, что работает на КГБ, их вывезли в ФРГ.

Богдан Сташинский обо всем рассказал западногерманской полиции. Он бежал вовремя. На следующий день, тринадцатого августа, появилась стена, надолго отделившая Восточный Берлин от Западного.

Следствие шло долго – больше года. Сташинского судил Федеральный суд в Карлсруэ. Через три года после убийства Степана Андреевича Бандеры. На суде выступала его дочь Наталья:

– Исполняется три года, как мой отец умер по дороге в больницу. По свидетельству подсудимого, мой отец был преступно убит с помощью отравленного оружия. Это не первое убийство в нашей семье. Почти все родственники моего покойного отца и моей матери погибли от вражеских рук.