Шелест 2
Шрифт:
— Что это!? — вдруг оторвавшись от меня и положив мне руку на грудь, с беспокойством спросила она.
— Ты чего? — удивился я такой стремительной смене настроения.
— Твой амулет.
— Что мой амулет?
— В нём не хватает порядка сотни люм. Кто посмел? Где это случилось?
Она стремительно поднялась на ноги словно рассерженная фурия. Будь я реально восемнадцати летним пацаном, так может даже и испугался бы. Столько было в её взгляде гнева.
— Оу оу, оу! Тихо, тихо,
Я поднялся и притянул её к себе, заключил в объятия прижав голову Елены к груди, благо высокий рост мне это позволял. Как впрочем не стала сопротивляться и она, иначе не то что с лёгкостью оттолкнула бы меня, но и скрутила бы в бараний рог.
— Ты чего взъярилась, Леночка? Любимую игрушку обидели? Так я и сам рога отшибать умею.
— Какую игрушку? — вычленила важное для себя она.
— Ну, не любовь же я всей твоей жизни, в самом-то деле, — попытавшись вновь притянуть её к себе, улыбнулся я.
— Пётр… — отстранившись начала было она.
— Брось. Меня это ничуть не задевает, — перебил её я.
После чего всё же заключил Елену в объятия. На этот раз она уже не стала сопротивляться, коротко вздохнула и прильнула щекой к груди. Правда при этом её руки начали шарить по мне, словно ощупывая меня на предмет целостности.
— Царапина в основании шеи, — глухо произнесла она уткнувшись в кафтан.
— Котёнок сильнее царапается, — легонько пожав плечами, и поглаживая её по голове, ответил я.
— И всё же, кто и где на тебя напал? — спросила Елена, прижимаясь ко мне.
— Это я упал с коня, — хмыкнул я.
— Падение с коня столько с «Панциря» не снимет.
— А я в волчью яму, со всего маху, да на колья.
— Даже если яма оказалась глубиной в десяток сажен, этого недостаточно.
— Я здесь, я в порядке, и закончим на этом.
— Не больно-то помогла выходит твоя кольчужка, — имея ввиду мою колчужную майку, попеняла она.
— Абсолютной защиты не бывает, — отмахнулся я.
Потом взял её за подбородок, приподнял лицо, улыбнулся и потянулся к её губам. Сначала мягко и нежно, потом всё требовательней и требовательней. Однозначно хорошо иметь молодой и здоровый организм.
— Не здесь, — отстранившись, выдохнула она, и добавила. — Не подобает.
Я подхватил её на руки, и продолжая целовать, понёс в спальню. Усадьба эта мне знакома, так что плутать не стал, и вышел к цели кратчайшим путём. А едва за нами закрылась дверь, как мы отпустили тормоза, и начали срывать с себя одежду…
— Хм. И когда ты успела?
Я лежал на спине, поглаживая волосы Елены, пристроившей свою головку у меня на груди, и только теперь обратил внимание на то, что мой амулет залит под завязку.
— Не знаю. Не помню, — хихикнув, ответила она, приподнялась
— Кхм. Лена…
— Успокойся, я не собираюсь заявлять на тебя свои права, преследовать и докучать. Мне достаточно знать, что ты есть, и время от времени я могу с тобой видеться, и не только видеться.
— Но…
— Это тебя ни к чему не обязывает, — она не отрываясь от меня, зажала мой рот. — Просто ты моя маленькая слабость. Вот и всё. Можешь даже не встречаться со мной в будущем, я буду не в обиде.
Ага. Расскажите эти сказки кому-нибудь другому, ваше сиятельство, глядишь и поверят. А я не настолько наивен. Нет, я не имею ничего против любовной интрижки с боярыней Тульевой, она ведь мне тоже нравится. Как говорится — мой типаж. Но любовное зелье по имени Пётр Ярцев ей нужно выдавать строго дозировано. Что бы не вызвать сильного привыкания.
— Мне нужно ехать, — убрав со своих губ её ручку и целуя пальчики, произнёс я.
— Как срочно? — всё так же лёжа у меня на груди и отвернувшись, спросила она.
— Могу и завтра по утру.
— Значит сегодняшний день наш. И ночь тоже, — повернув лицо ко мне, улыбнулась она.
— И как я поеду после бурной ночи? — хмыкнул я.
— А кто тебе сказал, что только ночи, — как девчонка хихикнула она.
— Тем более.
— А вот это уже твои трудности, милый мой мальчик, — щёлкнув меня по носу, с наигранным злорадством произнесла Елена…
Ну что сказать, день, и в особенности ночь, выдались бурными. И между прочим, не сказать, что меня это так уж напрягало. Ну разве только сейчас, когда боярская усадьба осталась позади, а впереди лежал путь в сотню вёрст, которые предстояло преодолеть не в комфортабельном автомобиле, а в седле.
— Всё, Дымок больше не могу. Сворачиваем с дороги, ищем место для стоянки, и я спать, — через какой-то десяток вёрст сдался я.
— Укатали сивку, крутые горки, — хмыкнул тот.
— Не завидуй.
— А чего завидовать. Поди ещё с прошлого раза завёл знакомство, и лаской не обижен. Только мне упахиваться словно в поле не пришлось.
— Вот не поверишь, пока не сел в седло, как-то об этом даже не задумывался.
Проспал я до обеда. Полянку подыскивать не стали, и я удобно расположился в тени подлеска, на куче прошлогодней листвы, застеленной одеялом Дымка. От комарья вполне спасал репеллент, рецепт которого подкинул нам дядька Ефим. Так что, выспался я на загляденье. Прямо как на перине.