Шелест 3
Шрифт:
Ну вот не отпускало меня ощущение, что над нашей семьёй сгущаются тучи, и нужно либо прекращать дразнить окружающих своими сверхдоходами, либо поклониться технологией князю Долгорукову, уйдя под его защиту. Но я предложил отцу третий вариант. Выждать два-три года, и когда мы с великой княгиней возьмём под контроль Азов, уходить под её руку. Уж там-то ему воли будет куда больше, да и владения обширней.
Поначалу-то он не поверил в успех задуманного нами предприятия, но мне всё же удалось его убедить, при явной поддержке матушки. Не знаю отчего, но она верила в то, что у нас с Долгоруковой
Ну, не мог я согласиться зачислить её в штат полка великой княгини? Как ни крути, но я получаюсь первым после Марии Ивановны, а значит должен буду отдавать приказы и матушке, требовать исполнения, а случится так и распекать. Гладко оно никогда не выходит. А тогда уж мы можем реально разругаться, чего я не хотел категорически. Мне сразу же припомнился совет одного умного человека, никогда не иметь дел с роднёй, потому что это верный путь к смертельным обидам.
— Как твои дела с набором личного состава? — поинтересовалась мать, довольно сноровисто делая стежки.
— Всё идёт своим чередом, матушка. Команды с рекрутами начнут прибывать уже через две недели. Часть офицеров и унтеров уже на месте, и набор продолжается. Строительство казарм идёт полным ходом и к концу сентября всё будет закончено.
— И всё без твоего пригляда, — заметила мать, явно не одобряя мой подход.
— На данный момент моя задача это винтовки, пушки и артиллеристы. Строительством занимается старшина плотницкой артели, что и как нужно сделать ему ведомо, и учить его, только под ногами мешаться. Набором личного состава занимается Мария Ивановна.
Вообще-то, Долгорукова сейчас изнывает на занятиях в кадетском корпусе, стремясь оттуда вырваться и не имея такой возможности. Формированием же полка занимается майор, вернее уже полковник Уфимцев Павел Александрович, протеже княжны Голицыной.
Трезво оценив свои возможности, и находясь в условиях жесточайшего цейтнота я серьёзно усомнился в своих способностях. Что вполне закономерно. Роту я ещё кое-как потяну. Но больше, уже явно воз не по мне. Тут нужен многолетний опыт. Вот и обратился к Елене за советом.
С одной стороны, я ей доверял. С другой, через её полк прошло большое количество одарённых. В основном конечно нижние чины из поскрёбышей, но хватало и офицеров, которые не могут вечно служить в одних и тех же должностях. Коль скоро есть возможность делать карьеру, то глупо этим не воспользоваться, тем паче, что гвардейские офицеры ценятся в линейных частях.
Уфимцев служил командиром батальона в одном из полков, и я встретился с ним по рекомендации Голицыной. Разговор вышел сродни тому, что состоялся вчера с Ворониным. И его мне так же удалось убедить в выгодности моего предложения. Правда, тут в немалой степени заслуга всё же рекомендации княжны. Я вручил Павлу Александровичу «Разговорник» и он имел личную беседу с Еленой Митрофановной.
Далее последовал рапорт о переводе, которому тут же дали ход. Набор личного состава в Дикопольский полк, как его лично назвал император, несмотря на идущую войну был в приоритете, и дураков препятствовать в этом
Едва заполучив в свои ряды новоявленного полковника, я с лёгким сердцем сбросил на него все организационные моменты. Впрочем не только их. Я готов финансировать, но командовать этой прорвой народа… Нет уж, есть куда более простые способы слететь с катушек. И вообще, к чему создавать себе трудности, а потом героически их преодолевать. Пусть уж Уфимцев этим занимается, а я постою с боку, в качестве наблюдателя с правом подачи голоса, на правах доверенного лица великой княгини.
Так что, и контроль за строительством военного городка так же лёг на плечи полковника. Правда, тут всё же не обошлось без моих рекомендаций, обязательных к исполнению. Что ни говори, а я имел об этом представление, причём не такое уж и поверхностное. В этом же мире, всё ещё распространена практика размещения личного состава на квартирах.
Я собирался драть личный состав вколачивая в них дисциплину и воинскую науку без тени сомнений и жалости. Вплоть до шпицрутенов*, как бы ни было это жестоко. Поэтому сначала собирался дать солдату по максимуму, чтобы потом спросить с него в полной мере. А как ещё обучить его если не через кнут. Пряник тут точно не сработает, времени-то меньше года.
*Шпицрутены — телесное наказание изначально гибкой лозой, позже шомполами, так называемый «прогон сквозь строй».
— Кстати, Пётр, вчера за ужином, Воронин упомянул что-то о том, что ваш полк будет иметь штаты отличные от существующих. — заметила мать, делая очередной стежок.
— Так и есть матушка, — подтвердил я, продолжая медленно раскачиваться в кресле.
— Не поведаешь подробней?
— Галочка, — закончив набивать трубку, покачал головой отец.
— Я просто интересуюсь. Коль скоро сыночек отказал мне в должности, так может поведает хотя бы что удумал. Глядишь что-нибудь дельное присоветую. А то всё сам с усам.
— Вообще-то, он пока не давал повода усомниться в его способностях. Иначе я уже давно пресёк бы все его начинания, — беря огниво, заметил отец.
Это да. Мне всего лишь девятнадцать, и по закону я всё ещё несовершеннолетний. Так что он имеет право прижать меня к ногтю и посадить под арест. Как и отобрать все мои активы. Вот только родители прекрасно сознают, что в этом случае, со всей любовью к ним, я поступлю по своему, и помешать мне они не смогут. А вот потерять, очень даже.
Не то, чтобы я окончательно наплевал на них. Такого не случится, я же говорил, что в этом мире отношение к семье у меня диаметрально противоположное, тому, что было в родном. Но из дома точно уйду, и понукать собой не позволю. Родители это поняли ещё когда я был мальцом, а потому помогать помогали, но особо не препятствовали, во всяком случае, последние года три.
— Ошибиться может всякий, и совет никогда не помешает, — пожала плечами мать, которую явно гложет обида.
— Если коротко, то полк трёхбатальонного состава, по три роты, из трёх взводов под командой офицеров, три же десятка по дюжине нижних чинов в каждом.