Шелест 3
Шрифт:
— Хорошая мысль. Только используйте «Разговорник» из первого комплекта, чтобы посторонние не слышали наших переговоров.
— Хорошо. Со мной идёт только Дымок. Александр Фёдорович, вы за старшего, — обратился я к Суханову, — отвечаете за безопасность членов штаба.
— Слушаюсь, — коротко ответил он.
Изготовить воздушный шар и взмыть в небо, дело пары тройки минут. Плетения рулят. У меня получилась отличная комбинация, а потому вскоре я уже был на высоте в сотню метров. Впрочем, как бы быстро я всё это ни провернул, к моменту когда оказался на своём наблюдательном пункте, бой уже
Судя по всему Мехмед не ожидал, что русские так быстро сумеют прийти в себя, и дать серьёзный отпор. Расчёт скорее всего сводился к тому, что основные силы будут брошены на север, а татары ворвутся в лагерь с юга. А тогда уж всё сведётся к рукопашной, где значение огнестрельного оружия сведётся практически к нулю.
Однако, эти ожидания не оправдались, и наши стрелки не позволили штурмующим даже взобраться на валы. Вне всяких сомнений, нас спасло аномальное насыщение полка амулетами. Не будь этого… Да с нами разобрались бы ещё днём, потому что обстрел был такой плотности, что потери уже после первой волны стрел оказались бы катастрофическими.
— Павел Александрович, татары уходят и уносят с собой убитых и раненых. Слушаю, — коснувшись амулета, вызвал я.
— Большие потери? Слушаю.
— Судя по тому, что я наблюдаю, вполне. Слушаю.
— Повисите ещё немного, Пётр Анисимович. Коль скоро уже забрались туда. Слушаю.
— Повишу. Закончил разговор.
— Закончил разговор.
Я честно проболтался в воздухе битый час, израсходовав впустую прорву Силы, а татары так и не подумали возвращаться. Вообще-то, в тайне я всё же надеялся на то, что мне удастся если не отработать плетениями, то хотя бы немного пострелять. Даром что ли я прихватил с собой в полёт ружьё? Увы, но стрелять оказалось не в кого.
— И что вы по этому поводу думаете? — наконец явившись с штаб, поинтересовался я у Уфимцева.
— Чаю? — предложил полковник.
Он с великой княжной, боярышнями и членами штаба устроились за походными столиками, на внеурочное чаепитие. Ну, а что делать? Вот так сразу теперь не уснуть, не смотри, что непосредственного участия в бою не принимали.
— Не откажусь, — присел я на предложенный стул.
— Ну что, Пётр Анисимович, полагаю, теперь ваш выход. Если вы не ошиблись в оценке потерь, полагаю, что завтра воздушный наблюдатель доложит об уходящей к Крыму орде.
— А если они всё же решат не отходить?
— В любом случае, мы уже показали на что способны. Теперь нужно ставить точку. Управитесь с Мехмедом? Не переоцениваете ваши возможности?
— Даже не сомневайтесь.
— Вот и замечательно. Только перед тем как отбудете, не возьмётесь зарядить камни? Я приказал полностью восстановить заряды вплоть до батальонного звена. Как результат, треть резерва Силы словно корова языком слизала. Вроде и обычные стрелы, но когда их слишком много, это становится проблемой.
— Прикажите передать мне пустые камни, а я прогуляюсь и заполню их.
— Отлично. Я уже распорядился.
При этих словах Уфимцева, его адъютант глухо брякнул передо мной мешочком с алмазами. Ну что сказать, сейчас допью чай, и отправлюсь в путь. Можно конечно и сразу вернуться, благо камни
— Я с тобой, — склонившись в мою сторону, тихо произнесла Мария.
От её дыхания, а главное от того, как это было сказано, у меня даже мурашки по спине табуном пронеслись. Посидеть часок в потоке? Ну это вряд ли. Мы найдём на это время более приятное занятие. Очень надеюсь, что Мехмеду не вздумается вернуться за добавкой. А то, нехорошо получится, все дерутся, а мы наслаждаемся друг другом.
Глава 26
Я откинулся на спинку походного стула и сыто вздохнул. Накрывшее меня чувство голода начало отступать, а на меня навалилась осоловелость. Ничего страшного, это мне ничуть не помешает, потому что по опыту использования «Восстановления» могу с уверенностью заявить, что организм сейчас перерабатывает еду как паровозная топка.
Ну что сказать, часа проведённого в изнанке нам с Марией оказалось недостаточно, и едва вернувшись в реал она полезла ко мне с недвусмысленными намерениями. Понятно, что я взрослый мужик, и всё такое, вот только крышу мне снесло мгновенно и качественно. Так что, набедокурили мы, чего уж там. Причём, как в той поговорке — раз пошла такая пьянка, режь последний огурец.
Словом, отпустило нас только на зорьке и, учитывая мои планы на сегодня, без магического допинга нам никак не обойтись. Поэтому вернувшись в лагерь мы жадно набросились на завтрак, практически не отвлекаясь на разговоры.
Составлявшие нам компанию лишь обменивались мимолётными многозначительными взглядами и всячески прятали улыбки. Мы же с Марией упорно не замечали ничего, изображая счастливое неведение. А что нам ещё делать-то? Ну, разве только отсвечивать румянцем смущения. Ничего не смог с собой поделать. Хотел было по обыкновению свалить к своей палатке и позавтракать простой солдатской кашей, но подруга глянула так, что я не решился оставить её в одиночестве.
— Анна Дмитриевна, вы не в курсе, потери у нас большие? — наконец поинтересовался я.
Из офицеров полка тут присутствовали только Лиза и Виктор, остальные числились за штатом. Ну не готов полковник ставить на должности взводных желторотиков, да ещё и девчат, в походе, где противник по численности в десятки раз превышает нас. Учить их конечно же нужно, но не в такой ситуации. Тут ведь одна грубая ошибка, и нас могут попросту раздавить.
Сам Уфимцев предпочитал принимать пищу в кругу своих офицеров, что полагал правильным и полезным. В принципе, мне на это возразить нечего. Не устраивать же всякий раз многолюдные застолья. В походе мы, в конце концов, или выбрались на пикничок.
— Насколько мне известно, погиб один солдат, при попадании в картечницу «Огненного шара». Воздействие самого плетения погасил «Панцирь», а вот отлетевшим стволом, пареньку сломало рёбра, одно из которых пронзило сердце. Лекарь подоспел быстро, но его уже было не спасти.
— Но я видел все три повреждённые картечницы, стволы у них не отлетали.
— В бою повредили четыре. Одну из них на южном валу. Ты в этот момент вероятно уже готовился взлетать, — пояснила Лиза.
— И как пушечки? — спросил я.