Шелест 4

Калбазов Константин Георгиевич

Вот только гнев не лучший советчик. Если хочешь победить, следует иметь холодную голову. Ну и такой момент, что поднимать шум ему попросту не выгодно. Это ослабит его позиции как внутри страны, так и на международной арене.

В Швеции, Ливонии и Польше уже проявляются реваншистские настроения. Принимаемые законы, и издаваемые указы явственно указывают на то, что едва потерпев поражение, эти страны готовятся к новой войне. Нет никаких сомнений в том, что будут учтены все допущенные промахи.

Он рассчитывал, что этой девчонки хватит лишь на то чтобы на год отвлечь

внимание турок. Мальчишку и вовсе не брал в расчёт. Однако они сумели прыгнуть выше головы. Вернее, он их серьёзно недооценил. Впрочем, их успех сыграл ему на руку, а заполучив Ярцева, он и вовсе обзавёлся серьёзным козырем. Даже не стал обращать внимания на то, как велась вербовка переселенцев, и одобрил формирование дополнительного полка.

Ведь казалось, что он полностью контролирует ситуацию. У него появилась возможность обеспечить выход России в Чёрное море чужими руками. Останется только прибрать к рукам Великую княгиню, эту малоопытную девочку. А там и вовсе решить вопрос с безопасностью южных границ.

И в результате сильно просчитался. Может и впрямь взять в заложники всех Ярцевых? Нет. Время этого козыря ещё не пришло. Только не жениха великой княгини, после того как сам же издал указ разрешающий этот брак. Ага. Именно с указа-то и следует начать.

Романов положил перед собой лист бумаги, и вооружился пером. Через полчаса заседание Правительствующего сената, где и следует его огласить.

* * *

— Ну и как тебе это? — поинтересовался я, когда Мария закончила читать выжимку предоставленную ей Успенским.

— В который раз убеждаюсь, что его люди готовят подобные документы более лаконично, чем мои. Обидно, — вздохнула она.

— Главное не форма, а содержание, — возразил я, уже поняв, что и в этот раз сведения совпадают.

Слишком многое поставлено на кон, чтобы ограничиваться одним лишь доверием, не осуществляя при этом контроль. Мало ли что именно в понимании Ивана Артёмовича будет на пользу княжескому роду Долгоруковых, а что во вред. Ведь имея узор «Верность» действовать он будет исходя именно из этого посыла. Он с самого начала был не в восторге от противостояния с государем. А уж от того, что я подсадил всему монаршему семейству «Поводок» и вовсе был в шоке. Так что, в этом направлении мы контролировали его постоянно.

— И каковы рекомендации нашего дьяка Тайного приказа? — поинтересовался я.

— Встретить княжеские дружины, которые скорее всего объединятся с казаками, и раскатать их под орех. Так мы покажем свои зубы, разом займём равное положение с остальными князьями, а заодно упрочим позиции царя. На восстановление сил после твоего ночного рейда императору понадобится как минимум пять лет. Но к тому моменту мы станем ещё сильнее, — отложив на рабочий стол лист бумаги, исписанный убористым почерком, ответила она.

Мы находились в её покоях, а в частности рабочем кабинете. Мария как раз работала с документами, по окончании чего нам предстояла прогулка в парке. Имелся таковой в захваченном дворце, причём очень даже хороший. Вот только исходя из полученных сведений, ей придётся пересмотреть наши планы,

и назначить заседание совета. Оставалось лишь дождаться доклада из Тайного приказа, чтобы не вызывать подозрений у Успенского.

— Думаешь прислушаться к его мнению? — поинтересовался я.

— Думаю, что у меня имеется три советника, мнению которых я доверяю. Уфимцев хорош в военной сфере, и тут его слово дорогого стоит. Успенский превосходен в интригах, и здесь я всегда прислушиваюсь к его советам. Но есть ещё и ты, разбирающийся во всём, как свинья в апельсинах, но при этом твои методы всякий раз оказываются весьма эффективными. Данный вопрос не из области бригадного генерала. Дьяк Тайного приказа уже высказал свои предложения. Остаёшься ты, — она слегка развела руками.

— Полагаю, что нам не следует портить кровь Милославскому. Лично мне он и его партия куда больше нравятся в силе.

— Объясни, — поудобнее устраиваясь в кресле, потребовала она.

— Всё на поверхности. Для чего император желает спровоцировать поход Милославского и его партии против Азова? Он ведь не сомневается в том, что мы их раскатаем.

— Он об этом говорит прямо, — постучав пальчиком по бумаге, хмыкнула Мария, — чтобы Аркадий Дмитриевич и его сторонники потерпели поражение и их позиции ослабились.

— Исходя из сложившейся ситуации, то что выгодно императору, не выгодно нам. Значит нужно сделать так, чтобы этот поход не состоялся.

— Он собирается сообщить ему о том, что именно ты убил его батюшку. Думаешь после такого Аркадий Дмитриевич не возжелает лично порвать тебя на части?

— Вот над этим я и собираюсь поработать. Причём лично. И если преуспею, тогда у нас появится несколько лет затишья для того чтобы набраться сил.

— Только ты забываешь о турках.

— Вовсе нет. Я предлагаю оказать реальную помощь Ахмад-шаху в разгроме турецкой армии. А вот как это сделать, пожалуй лучше всего подскажет Уфимцев.

— Шутишь?

— Нет.

— До армии Ахмад-шаха более тысячи вёрст.

— А для портала есть разница, куда открывать переход за одну версту или тысячу?

— Ты представляешь сколько для этого потребуется Силы?

— А разве у нас есть с этим проблемы?

Это да. Кому другому подобное не под силу. Но у нас с этим нет никаких трудностей. Начиная с прошлого месяца я увеличил производство алмазов выделив под это дело отдельный карман, и загружая в него раз в месяц по четырнадцать тиглей. Так что, проблем с аккумулированием Силы у нас не было. В крайнем случае, мне не составит труда зарядить хоть бочку алмазов.

— Хм. А в этом что-то есть, — поднимаясь и одёргивая мундирное платье, произнесла Мария.

Когда мы вышли из её покоев, я простился с ней, так как не видел смысла находиться на заседании. Зато у меня появилось срочное дело в Новгороде. Времени совсем нет, и нужно начать действовать ещё до того, как сделает свой ход Шешковский. Поэтому я направился прямиком к себе домой, где в последнее время появляюсь когда угодно, но только не ночью. А начиная с этого воскресенья, после венчания и вовсе окончательно переберусь во дворец.