Шелест
Шрифт:
У Веры и вовсе первый год на исходе, а раньше чем через полтора свежеиспечённые офицеры в отпуск не ездят. Помнится, мне рассказывали, что в моём мире отцы командиры годами не появлялись в своих полках, кутили по кабакам, кружились на балах и вообще наслаждались жизнью. При этом с гордостью носили форму, и таки получали жалование, а солдатиками занимались унтера. Так вот, здесь ничего подобного и близко не было, а ежегодный отпуск на строевой службе составлял всего лишь двадцать суток, не считая дороги…
Мы обычные посадские дворяне, поэтому никакой помпезности, это лишь наш праздник и ничей больше.
Хм. А вот это неожиданно. На краю площадки у смой стены учебного корпуса замерла боярышня Столбова. Подругами с Лизой они никогда не были, мало того, она всегда старалась её задеть, а тут вдруг соизволила прийти. Скорее всего желает убедиться в том, что несмотря на наложенный и затем исчезнувший узор, инициация всё же возможна. Вот как-то сомнительно, что она тут для поздравлений.
По счастью девушки не знали с какой целью их похитили, поэтому им озвучили версию с намерением продать их в рабство. Мол, Седов спелся с татарами, благо до границы недалеко и сбывал им благородных девиц. Так же звучала и официальная версия проведённого следствия.
— Фу-ух! Успела! Здравствуйте Галина Петровна, Анисим Ерофеевич, моё почтение, — поздоровалась запыхавшаяся великая княжна.
— Мария Ивановна, вы-то тут какими судьбами? — когда с приветствиями было покончено, поинтересовался я.
— А где я должна быть, когда у моей подруги инициация? Просто часы в гимнастическом зале отстают.
На уроки в гимназию Мария сейчас ходила по свободному графику, выделяя достаточно много времени на занятия дома с персональными учителями. В том числе и владению Силой. В столичный кадетский корпус она однозначно отправится с уже полученным первым рангом.
Её личный коэффициент рассчитывающийся в зависимости от потенциала должен составлять где-то одну целую восемь десятых. Значит, если среднестатистическому одарённому для получения первого ранга потребуется порядка четырёх месяцев, она управится за два с небольшим. А то и быстрее, тут ведь и от усидчивости зависит. Само по себе ничего не получается.
Двустворчатая дверь в зал Силы распахнулась и оттуда вышли четверо учителей, представители четырёх стихий, и раздосадованная Лиза. Учителя подошли к родителям, и поздравили их с успешной инициацией чада. Но без подробностей. По традиции эту новость должен сообщить сам гимназист.
— Земельник, потенциал пятый ранг, — шмыгнув носом, обречённо произнесла сестра.
— Поздравляю дочка, — обняла её мать, и уступила место отцу.
Ну что тут сказать, Лиза всегда полагала, что будет огневиком и станет служить в армии. Но ни как матушка, а до самой пенсии в регулярной армии. А тут… Земельник. О военной службе можно было забыть раз и навсегда.
— Поздравляю, — после отца подступилась к ней Мария.
Следом с поздравлениями подошли одноклассницы. Последней приблизилась Столбова. Они с Лизой обменялись выразительными взглядами, словно между ними произошла важная немая беседа, после чего Арина поздравила её и направилась
— Предлагаю отпраздновать это событие и посетить кофейню, — произнёс я, подбросив на ладони два рубля выданных мне матушкой.
Я конечно брать не хотел, потому как у самого денег куры не клюют, причём не игровых, а вполне себе трофейных. Одна только продажа татарских лошадей со сбруей принесла нам с Рябовой по три сотни. Но матушка заявила, что этот праздник дочери должна оплатить она, и никак иначе.
— Вы уж повеселитесь по молодёжному, а у нас с отцом назначена аудиенция у князя, — произнесла мать.
По обыкновению я заметил, что она испытывает неловкость, изображая из себя главу семьи, ведь дома всегда всё было иначе. Превосходя батюшку рангом, она всегда почитала его, и это же вкладывала в наши головы, говоря, что её преимущество лишь временное, и придёт срок, когда всё станет на свои места.
Ну что тут сказать, любили они друг друга. Настолько сильно, что увлеклись, забылись и зачали моего реципиента. Да ладно, я не в обиде. Парнишка быть может и дулся бы, но это если бы выжил, что вряд ли, как впрочем незавидная доля ждала и чету Стукаловых. А меня всё устраивало, так как магию эту я и не думал воспринимать всерьёз.
Хотя конечно хотелось бы, не без того. И ведь теперь есть возможность. Я осмыслил-таки и разложил по полочкам всю информацию, почерпнутую в кабинете Седова. Вообще-то, сволочь он конечно знатная…
Как следовало из трёх дневников, что были в столе, Седов всегда тяготел к историческим трудам и подумывал написать свой. Поиски материалов привели его конечно же в соборную библиотеку. В России всё ещё никто не мог соперничать с церковью собраниями учёных трудов, и уж тем паче старинных рукописей. Три года назад он случайно обнаружил странную книгу с руническими письменами. В неё был вложен небольшой лист пергамента с переведённым алфавитом, заботливо составленным ещё в седую старину каким-то священником.
Он довольно быстро разобрался с механизмом обряда, но оставалась одна загвоздка, активация плетения требовала слишком много Силы, которой у посредственного одарённого попросту не было. Зато имелась подсказка, как можно её компенсировать. Всего-то нужно было принести в жертву шестерых, чтобы создать выброс Силы, и обратить седьмого.
Он проделал это трижды. Одного волколака использовал на себя, сумев подняться с четвёртого на пятый ранг. Двух других продал, прокатился заграницу, где прикупил себе десятикаратный бриллиант, создав из него амулет «Портала». Сам же камень одновременно можно было использовать и в качестве аккумулятора для активации плетения выброса Силы.
Год назад он обзавёлся помощником, и сделал одно открытие. Если употребить желчь находясь в потоке Силы, то возможно пробить барьер узоров, и продолжить рост рангов. Правда только на один лунный цикл, но этого уже ой как не мало. За этот срок Егоров, обосновавшийся в имении Седова успел подняться до третьего ранга. Опоив его блокирующим зельем новый друг наложил на него «Повиновение», после чего продолжил его развитие, но уже как преданного пса…
— Ну что, в кофейню! — кивнув в сторону выхода, повторил я своё предложение.