Шелк и сталь
Шрифт:
Сайлас окинул взглядом дорогую обстановку гостиной. Кэтрин взяла его за руку и усадила в удобное кресло, а сама села напротив.
— Это чудо, что я оказалась здесь, и об этом можно долго рассказывать. — В это время появилась служанка с серебряным чайным подносом и поставила его на столик. Кэтрин налила Сайласу чашку чая, добавив кусочек сахара и сливки. — Достаточно сказать, что благодаря усилиям моего мужа я освободилась от опеки дяди и вышла из Сент-Барта.
Сайлас сокрушенно покачал головой:
— Как ужасно то, что произошло с вами. Я знаю, что тогда проявил слабость
Кэтрин тщательно помешала чай, затем осторожно положила серебряную ложечку на блюдце.
— Я знаю, что мой дядя угрожал вам, Сайлас, и вы должны были думать о своей семье. У вас не было иного выбора, кроме как хранить молчание.
— Лорд Дунстан угрожал также моей жене Маргарет и детям. Он требовал, чтобы я покинул Уилфорд, и намекал совершенно определенно, что если я посмею встать на вашу защиту, то больше никогда не увижу своей семьи.
Руки Кэтрин задрожали.
— Мой дядя — безжалостный человек. Вы правильно сделали, что не выступили против него. — Она улыбнулась, но улыбка получилась натянутой. — Во всяком случае, теперь с этим покончено. Расскажите лучше о себе. Как продвигаются ваши исследования?
— Это, моя дорогая, вторая причина, по которой я приехал сюда. Недавно мне предложили занять должность преподавателя в небольшом медицинском колледже в Гилфорде.
— Чудесно, Сайлас. Гилфорд находится не так далеко отсюда. Может быть, вы сможете почаще навещать меня.
— С удовольствием. — Сайлас сделал глоток чаю. — Вы знаете, как трудно заниматься анатомией человека из-за отрицательного отношения общества к этому предмету. Я стал преподавать в этом колледже еще и потому, что это очень скромное заведение и горожане смотрят сквозь пальцы на то, что мы там изучаем. К тому же это один из немногих колледжей, где препарирование человеческих тел является предметом изучения.
В средние века препарирование трупов было запрещено церковью. Но даже сейчас, сотни лет спустя, изучение человеческого тела вызывало бурные протесты в обществе. Врачи-терапевты получали лишь скудную информацию, а хирурги приобретали опыт в военных госпиталях, а не в классных комнатах, и их социальный статус был не выше брадобрея. Однако некоторые медики, такие как Сайлас, были твердо убеждены, что успех в лечении зависит главным образом от знания анатомии человека.
— Я очень рада, что вы наконец нашли место, где можете продвинуться вперед в своих изысканиях, — сказала Кэтрин.
— Надеюсь, работа там будет продуктивной. Я подумал… если вы все еще интересуетесь такими вещами… то, может быть, приедете в Гилфорд посмотреть на некоторые наши достижения.
Кэтрин так резко вскинула голову, что едва не пролила чай:
— О, доктор Каннингем, с большим удовольствием! Вы не представляете, как я соскучилась по нашим занятиям.
— Это можно сделать только после классных часов. Для женщины интерес к медицине считается непристойным — особенно для такой, как вы, занимающей высокое положение. Однако я полагал, что, возможно, вы все-таки захотите приехать, и это единственное, чем я могу хоть как-то загладить свою вину
— О Сайлас, я согласна! — с радостью воскликнула Кэтрин. — Есть много предметов, которыми я интересуюсь. В основном это лекарственные растения, о которых я много читала. Однако в современных статьях трудно найти что-нибудь касающееся анатомии. — Ее оживление вызвало у Сайласа невольную улыбку. Кэтрин больше не выглядела степенной дамой, хозяйкой поместья, а была прежней молодой женщиной, полной энергии, стремящейся к знаниям, какую он знал раньше.
Сайлас описал несколько проектов, которыми занимался в колледже. Например, изучение прививок против оспы, а также способов обезболивания во время хирургических операций и предотвращения нагноений.
— Это очень интересные темы, — заключил Сайлас, — хотя процесс их изучения идет крайне медленно.
— Не могу дождаться, когда приеду к вам, — сказала Кэтрин.
— А как же ваш муж? Маркиз тоже приедет с вами?
Неожиданно Кэтрин сникла.
— К сожалению, мой муж не одобряет мое увлечение медициной. — Она грустно улыбнулась. — Однако, думаю, он вряд ли заподозрит что-нибудь, если я поеду к старому другу, который по случайности является врачом.
Сайлас улыбнулся:
— Рад слышать это. — Он поставил чашку на мраморный столик рядом с креслом. — Ну а теперь, убедившись, что вы в безопасности, полагаю, мне пора ехать. — Кэтрин встала вместе с ним. — Пришлите мне письмо, когда вам будет удобно приехать. У нас хороший просторный дом на окраине городка. Там много места, и Маргарет будет рада вашему визиту.
Кэтрин проводила Сайласа до двери. Было заметно, как она загорелась предложением доктора. Ему никогда не приходилось встречать человека, так стремящегося к знаниям. Жаль, что она женщина.
— До свидания, — сказал Сайлас. — Надеюсь скоро увидеть вас, Кэтрин.
— До свидания, доктор. Постараюсь приехать к вам при первой же возможности.
Сайлас оставил Кэтрин у входа и, усевшись в фаэтон, направился в сторону дороги, ведущей в Гилфорд. Он был уверен, что скоро снова увидит Кэтрин Грейсон Монтейн, сильную и необыкновенную женщину, каких мало на свете. Даже жестокость дяди не могла сломить ее. Как, должно быть, счастлив ее муж.
Сайлас улыбнулся, представив, как Кэтрин появится в колледже и он поделится с ней своими открытиями и достижениями.
Глава 19
Время шло, а возможность посетить доктора Каннингема так и не появлялась. Кэтрин утешалась тем, что занималась с маленьким Майклом, который быстро освоился в замке и вел себя так, словно родился и прожил всю свою жизнь здесь. Теперь к нему были приставлены учитель и гувернантка, а по настоянию Люсьена мальчика одели как настоящего сына лорда, и он совершенно не был похож на бездомного сироту, которого маркиз когда-то вызволил из Сент-Барта.
Люсьен и Майкл стали настоящими друзьями. Наблюдая за ними, Кэтрин думала, каким хорошим отцом был бы ее муж. Она знала, что Люсьен очень хотел иметь наследника и прилагал к этому немало усилий. Иногда он приходил в спальню жены поздно ночью, и Кэтрин, проснувшись, начинала ворчать на него.