Шелк
Шрифт:
– Вот именно. Слишком много друзей – и ни одного стоящего. – Грей задумчиво посмотрел на Жанну. – Кроме вас, разумеется.
Что это – комплимент или просто дань вежливости? Кто знает?
– И вообще… – Как властно звучит его голос, четко артикулирующий каждое слово! – Нравиться – это не главная цель нашего существования.
Внезапно он подозвал официанта и попросил счет. Жанна приуныла. Ей не хотелось подниматься из-за стола. Не хотелось расставаться со своей прекрасной мечтой.
Но на этом их свидание не закончилось. Грей, как ни странно, явно нуждался
Эта мысль так поразила Жанну, что она надолго погрузилась в молчание. По счастью, Грей ничего не заметил.
Он предложил Жанне посетить аукцион на Пиккадилли. Грея заинтересовала коллекция живописи восемнадцатого века. Сумма, которую он предложил, поразила Жанну. Несколько полотен плохо сохранились и требовали реставрации, другие были откровенно слабыми, какая-то детская мазня. Ее горячность вызвала у Грея улыбку.
– Это старинные картины – вот в чем их главная ценность, – объяснил Грей.
– Я не повесила бы их в своем доме, – выпалила Жанна и тут же устыдилась, сообразив, что большинство картин наверняка стоят дороже, чем ее №3.
Грей улыбнулся:
– И все же, если бы я предложил вам купить одну, какую из них вы бы выбрали?
Жанна с сомнением огляделась, но долго выбирать ей не пришлось. Только одну картину она могла бы повесить у себя. Очень маленькую, совсем простую, даже наивную, изображавшую крохотную коричневую птичку в гнезде. Грей рассмеялся. Жанна покраснела: возможно, картина не имеет никакой ценности, но она ей нравится.
– У вас хороший глаз, – констатировал Грей. – Эти двадцать квадратных дюймов холста тянут тысяч на пятнадцать фунтов.
Жанна удивленно захлопала глазами. Грей оставил несколько заявок. Он явно был здесь своим человеком и часто принимал участие в торгах.
Наконец Грей проводил ее к машине, и Жанне вдруг страстно захотелось показать ему свой №3 – не в теперешнем его состоянии, а таким, каким он представал в ее мечтах, во всем его первозданном великолепии. Она должна воплотить свои фантазии в жизнь, тогда не только она, но и Грей, и все другие люди тоже будут восхищаться ее детищем и поймут, что значит для нее дом на Роуз-Элли. Ведь сумела же она, Жанна, понять назначение Дина. Но дело не только в этом. Быть может, Грей, увидев, как преобразился №3, оценит по достоинству и ее самое, почувствует, что за серенькой внешностью скрывается чистое золото души.
– До свидания. – Грей с улыбкой пожал Жанне руку. Его пальцы были сильными и прохладными.
А в голове у Жанны уже прокручивались воспоминания об их встрече. Казалось, целая жизнь уместилась в несколько коротких часов, приобретен огромный опыт. Она чувствовала себя совершенно измотанной, но внутри все бурлило от радости. Как в полусне она уселась в машину и отправилась домой. Жанна пыталась и не могла привести в порядок свои мысли. Перед ее глазами стоял Грей: вот он повернул голову, слабый луч октябрьского солнца упал на его волосы… как красиво оттеняет цвет его кожи ослепительно белая рубашка!
И вдруг ее осенило. Потрясенная,
«Я влюбляюсь, – думала Жанна, еще не веря себе. Все ее мечты об одиночестве разлетелись в пух и прах. – Теперь-то я понимаю, что означает это слово. Но зачем? Он равнодушен камне и вряд ли вспомнит, что я существую на свете… И все-таки я влюбляюсь, безнадежно влюбляюсь в Грея, и это невозможно остановить – как невозможно остановить падение метеорита».
Глава 7
– А вы действительно умеете водить? – спросила Жанна, с тревогой взглянув на Диона, который лихо вклинился в поток машин, огибавших Гайд-парк.
– А что тут уметь? – легкомысленно ответил он. – Правда, если меня попросят предъявить права…
Жанна закрыла глаза и вжалась в сиденье так, словно от этого зависела ее жизнь. И зачем только она согласилась поехать? Нет, причины, разумеется, были – целая тысяча причин, но, возможно, все-таки стоило оставить «мини» на прежнем месте – около полицейского участка.
Однако Дион сказал, что у него есть план. Какой именно, он сообщить не пожелал, и теперь Жанна перебирала в уме самые невероятные варианты. А срок платежей по счетам неумолимо приближался, до него осталось всего десять дней.
– Хорошая машинка! – воскликнул Дион и на дикой скорости перестроился в правый ряд.
– Хотелось бы верить! – пробурчала Жанна, моля Бога, чтобы их не остановила полиция.
Дион высадил ее возле дома №3, но не стал глушить мотор. И не успела Жанна захлопнуть дверцу, как он умчался прочь. Наученная горьким опытом, Жанна уже не спрашивала, куда он отправляется и когда вернется. Поездка могла занять и десять минут, и десять дней.
Да, прошло десять дней. Без Диона они показались вечностью. Стоило Жанне приняться за работу, как она тут же сталкивалась с какой-нибудь сложной технической проблемой. Книги не помогали – требовался совет Диона. Он обладал редким даром упрощать даже самую сложную ситуацию. И дом словно опустел: Жанна не слышала привычных звуков – стука молотка и негромкого пения. Не сказать, чтобы она скучала по Диону, и все же через три дня, не выдержав мертвящего безмолвия, написала себе самой записку: «Уехал на скачки» – и приколола к дверце люка. Глупо, конечно, но ей стало немного легче.
Только с Дионом Жанна могла поговорить о Грее. Вместе со словами она выплескивала наружу свой страх, свои радости и смущение. Дион умел слушать – внимательно и с сочувствием. Он как будто даже радовался, что Жанна преодолела некую невидимую преграду.
– Все это совершенно естественно, – говорил он отеческим голосом.
Жанну удивляла такая реакция. Ей и в голову не приходило, что кто-то еще мог испытывать столь же сильные эмоции. Грей – особенный, необыкновенный человек.
– Да, красивый парень, настоящий принц, – соглашался Дион, но Жанна почему-то была уверена в том, что он ее поддразнивает.