Шелк
Шрифт:
— А почему вы не обратили внимания на отсутствие номера?
— Ночью-то ничего не видно. На следующий день тоже не посмотрел, а когда тот не приехал, забеспокоился.
— И неделю беспокоились вместо того, чтобы пойти в полицию? А вдруг катер краденый и его обнаружили бы у вашего причала?
Карл Сайрус буквально побагровел, но взял себя в руки:
— Все знают, что я и кроны чужой не возьму! А в полицию не пошел потому, что свои причины были.
Эк снова занялся катером, а Петер принялся «дожимать» несчастного Сайруса, который уже проклинал себя за то, что помог незнакомцу-тезке
Кевин позвонил Вангеру и вкратце изложил суть. Тот явно поморщился:
— Кевин, мы кражами катеров не занимаемся, оставь дело своему Петеру, если что-то обнаружит интересное, он тебе позвонит.
Катер без номеров перегнали на полицейскую стоянку, Карлу Сайрусу выговорили за то, что не обратился в полицию сразу, и Кевин вернулся в Управление. Он отнес Агнесс кусок брезента со следами крови скорее просто так, чем ожидая результата. Кровь могла быть чья угодно.
И Агнесс взяла ткань скорее из сочувствия к Эку: слишком у того был несчастный вид.
Но уже через час позвонила:
— Зайди-ка.
Он даже халат просто накинул на плечи, не надевая рукава.
— Что случилось?
— Кровь человеческая, и не просто человеческая, а совпадающая по группе и резусу с кровью вашего утопленника. Надо проверить на ДНК, но на это требуется время.
— Оп-ля! Выходит, этот незнакомец мог укокошить нашего утопленника и на его катере добраться до Иттербю?
— Выходит, — улыбнулась Агнесс, наблюдая, как загораются глаза у Кевина. Он был уже весь там, на острове в ночь убийства.
Кевин метнулся обратно на Риндо к Петеру, они снова отправились к Сайрусу и заставили подробнейшим образом описать не только ночное приключение, но и незнакомца.
— Да не смотрел я на него, к тому же темно было, а у меня фонарь один и светит слабо.
— Рост?
— Средний. Щуплый он. Да, вот еще: пах он сильно.
— Чем?! — буквально в один голос взвыли Кевин и Петер.
— Одеколон какой-то сладковатый, не люблю я таких.
Больше ничего не добившись, вернулись на Риндо к катеру. По пути Кевин вспомнил, что сладковатый запах преследовал на катере и его, но он посчитал, что это запах крови. Значит, одеколон…
Как же тебя найти, любитель сладковатого одеколона?
Шведы редко пользуются пахучей парфюмерией, а уж нарочно душатся и того реже, предпочитая естественные ароматы. Наверное, потому запах учуяли вообще. Но не будешь же теперь принюхиваться к каждому, кто живет в Стокгольме. Лето, в городе много туристов-иностранцев, которые благоухают, как клумбы, это может серьезно осложнить задачу.
Катер обшарили до щели, и удача все же улыбнулась Петеру — тот обнаружил квитанцию о ремонте электрооборудования на катере на имя Карла Сандберга. Квитанции больше года, но имя есть, а это главное.
— Можно было проверить по номеру двигателя, — заметил рыжий, когда Кевин уже уезжал, забрав квитанцию.
— Где ж ты раньше был?!
— Здесь, — пожал плечами Петер.
Уже поздно, ремонтная мастерская закрыта,
Но Эк не угомонился, раздобыв в Интернете телефон хозяина, дозвонился и вытащил того в мастерскую, чтобы проверить данные на Карла. К утру после бессонной ночи за компьютером он уже не сомневался, что утопленник — тот самый Карл Сандберг, которому четыре месяца назад поставили кардиостимулятор и который не так давно приобрел маленький домик на Скарпё, намереваясь жить вдали от городской суеты и волнений.
Оставались «мелочи» — узнать, кто и за что убил несчастного пенсионера.
Вангер такому повороту событий рад не был, но поскольку дело уже все равно висело на них, скрепя сердце согласился, чтобы Кевин проводил расследование самостоятельно и до конца. Это «до конца» могло быть пустой надеждой, можно никогда не узнать, кто и за что убил Сандберга, и получить очередной висяк, который никак не украсил бы показатели раскрываемости отдела, но что поделать, сами напросились.
Кевин занялся Сандбергом и его жизнью вплотную…
То, что это не Торстейн, было ясно всем, труп самого Торстейна так и не нашли, следовательно, оставалось подозрение, что он все же жив. Конечно, была мысль, что это Торстейн убил Сандберга и плыл на Эстерскер под видом осатаневшего из-за родов жены мужа по имени Карл. Эк снова отправился в Сайрусу, показал фоторобот Торстейна, но тот отрицательно мотал головой:
— Не, этот крепкий вон какой, а тот щуплый был. Я лица совсем не видел, но не он.
Кевин принялся изучать Скарпё, не весь остров, конечно, но хотя бы его западную часть. Обходя дома за домом, дотошно выяснял, кто и когда видел Карла Сандберга не только в последние дни, но и вообще, у кого тот купил домик, ладил ли с соседями, кто бывал у него в гостях…
Шведы стараются не совать нос в чужие дела, если человек здоровается при встрече, этого вполне достаточно, а что ест на завтрак или пьет за ужином, с кем спит или рыбачит, его личное дело. Не нарушал бы покой, и ладно.
Сандберг не нарушал, с немногочисленными соседями здоровался, катер свой ставил аккуратно, по ночам не шумел и пьяных песен не распевал. Все бы такие новенькие…
Нашлась соседка, которая знала все обо всех. К ее же величайшему сожалению, отсутствовала в ночь, когда машина Торстейна упала в воду. Это было непоправимое упущение, потому что фру Странге уж точно углядела бы, выжил водитель или нет и куда он делся. От нее ничто не ускользнет, никакая мелочь, никакая деталь. Фру Странге охотно отвечала на вопросы…
— А что, у вас много новеньких на острове?
Фру Странге поморщилась:
— Нет, но имеются. Знаете, этот кризис… он подкосил многих, к тому же дети не всегда сохраняют дома родителей, продают родные пенаты и покупают жилье в этих новомодных многоэтажках… Куда катится Швеция?
Кевин благоразумно не стал обсуждать, куда именно катится Швеция, поскольку сам не так давно продал бабушкин дом. Ухаживать за ним некогда, а оставлять стареть без присмотра не хотелось. Может, и Сандберг купил так же?