Шелковая паутина
Шрифт:
Кэтлин заставила себя взглянуть в лицо Эрику, Диван был маленький, они сидели слишком близко, и ей это было неприятно. Мужское начало, столь явно в нем присутствующее, действовало на нее, странно щекоча нервы.
— Мои родители утонули, когда мне было тринадцать лет. Родственников у меня не осталось, братьев и сестер тоже. Друзья из нашего прихода поместили меня в сиротский приют в Атланте. Он считался самым лучшим в стране. Но поскольку я росла единственным ребенком в семье, мне было трудно приспособиться к новой жизни. Училась я довольно хорошо, но
Би Джей засмеялся, но немедленно стих, когда Эдна укоряюще взглянула на него.
— Летом приют отправил меня сюда. Одна мысль о летнем лагере приводила меня в ужас, впрочем, я тогда пугалась всего нового. Я считала, что абсолютно все относятся ко мне несправедливо. Но в то лето моя жизнь совершенно переменилась.
Голос ее предательски задрожал от нахлынувших чувств, и Кэти дрожащими губами улыбнулась Гаррисонам.
— Би Джей и Эдна не позволили мне разрушить мою собственную жизнь горечью и ненавистью. Они снова научили меня любить, подарив мне свою любовь тогда, когда я меньше всего ее заслуживала. Потихоньку из раненого зверька я снова стала превращаться в человеческое существо. Вот почему я чувствую, что никогда не смогу отплатить за их доброту.
— Ты уже тысячу раз заплатила сполна, Кэтлин. — Эдна глазами, полными слез, посмотрела на Эрика. — Видите ли, мистер Гуджонсен, с тех пор Кэтлин приезжала в наш лагерь каждое лето, пока не выросла. Потом, когда она училась в колледже, мы попросили ее поработать вожатой. Поскольку она сама прошла через тяготы и разочарования, подобно нашим подопечным, она как никто умеет находить с ними общий язык. Она совершает чудеса даже с самыми неуправляемыми детьми. Когда открылась вакансия в Совете директоров, мы пригласили Кэтлин. Она отнеслась к предложению без энтузиазма, но мы настояли. И никто не остался в проигрыше. В прошлом году она сама добыла денег на кондиционер для столовой и устройство двух баскетбольных площадок.
Кэтлин густо покраснела оттого, что считала это незаслуженной похвалой. Неловкость ее увеличилась, когда она подняла глаза и увидела, что Эрик пристально смотрит на нее.
Заметив ее смущение, он отвернулся и обратился к хозяевам:
— Я хотел бы побольше узнать о ваших достижениях, но сейчас я страшно проголодался. Может, продолжим беседу в столовой?
— Юноша читает мои мысли! — воскликнул Би Джей и, весело хлопнув себя по коленкам, встал.
— Вряд ли нам удастся продолжить беседу в столовой, Эрик, — предупредила Эдна. Она без церемоний назвала его просто по имени. — Наша столовая абсолютно непригодна для серьезных разговоров.
Он рассмеялся, взял Кэтлин под руку и повел к двери.
— Неважно. В любом случае, я хочу попробовать уловить дух лагеря.
— О, если вам нужен дух, то вы направляетесь в самое правильное место, — расхохотался Би Джей.
— Не нарушу ли я ваши правила, если возьму с собой камеру? — спросил Эрик.
— Нет, конечно, — ответила Эдна. — Пока вы здесь, вы будете устанавливать свои правила.
— Спасибо,
— Эдна, — поправила она.
Его лицо озарила такая широкая улыбка, что впору было помещать ее на обложку журнала.
— Эдна. Я только сбегаю к машине и через минуту присоединюсь к вам. Займите мне местечко в очереди, Би Джей.
— А как же! Кэтлин, может, ты проводишь Эрика, чтобы он не заблудился?
Кэти хотела было возразить, но побоялась показаться невежливой. По какой-то причине ей не хотелось оставаться с ним наедине. Может быть, ее раздражало его сходство с Дэвидом Россом. Или же, как предположил тогда сам Эрик, она с недоверием относится к журналистам. В лагере никаких закулисных махинаций нет, и, поскольку «Горный» ей дорог, Кэтлин не может примириться с тем, что кто-то чужой будет рыскать здесь в поисках чего-нибудь жареного.
— Только вы поторопитесь, а то еда может закончиться. Добавок пока никому давать не будем, но вы все же не задерживайтесь, — предупредила Эдна.
Пожилая пара рука об руку двинулась к столовой.
— Где ваша машина? — поинтересовалась Кэтлин.
— Припаркована у моего домика.
Она развернулась и пошла по тропинке к гостевому домику.
Он располагался совсем близко, но, подойдя к машине, Кэтлин совсем запыхалась. Эрик, кажется, сообразил, что Кэтлин рядом с ним чувствует себя не в своей тарелке. Когда он поднимал дверцу багажника, Кэтлин заметила спрятанную в усах усмешку.
Он открыл черную пластмассовую коробку, вынул видеокассету и вставил ее в камеру. Кэтлин никогда еще не видела вблизи профессиональную камеру и, к собственному удивлению, была заинтригована.
— Вы можете понести это? — Эрик кивком головы показал на длинный металлический цилиндр с ручкой.
— Конечно.
Попытавшись поднять цилиндр, она чуть не вывихнула руки. Кэти и в голову не пришло, что он может оказаться таким тяжелым.
— Что там?
— Тренога.
— Она весит тонну!
— Да, я знаю. Вот почему я попросил вас понести ее. — Он подмигнул. — Кроме того, я никому не позволяю касаться моей камеры.
Одной рукой он ловко опустил крышку багажника, и они отправились в обратный путь. По дороге они не разговаривали. Кэтлин вряд ли вымолвила бы слово, даже если бы захотела. Под тяжестью треноги она могла только пыхтеть.
Эрик галантно распахнул перед ней дверь столовой. Кэтлин испепеляюще взглянула на него и, споткнувшись, ввалилась в зал. Их встретило гудение двух сотен детских голосов.
— Куда бы мне все это поставить? — спросил Эрик, оглядывая помещение.
— Вопрос сформулирован неточно, мистер Гуджонсен, — едва выдохнула Кэтлин.
— Ай-яй-яй, мисс Хэйли.
— Вот сюда, — перебила Эдна готовящуюся дать достойный отпор Кэти. — Эрик, почему бы вам не положить ваше оборудование на приступку? Здесь его никто не тронет. Берите скорее еду и садитесь к нам за стол. Сегодня здесь чуть тише, чем обычно.
Эрик забрал у Кэти цилиндр и поставил его и камеру туда, куда показала Эдна.