Шепот глубин
Шрифт:
Еще шесть огромных самцов, и все бойцы, сражавшиеся с акулами и ахромо, победившие и тех и других. Говорили, что один из них однажды подрался с кракеном, который по длине превышал любой купол ахромо.
Арджес остановился перед ними, и брат, встав рядом, скрестил руки на груди.
– В трубах содержится воздух, без которого ахромо не могут жить. Если уничтожим эти трубы, то погибнет сразу множество этих существ. А те, кто успеет сбежать, застрянут в центральной башне. Две трубы с воздухом оставим. Если все не умрут сразу, то окажутся ровно там, где нам надо. На
Остальные ответили ему боевым кличем, словно стая косаток, атакующих без следа милосердия. Его народ был велик и ужасающ. И им просто необходимо отвоевать океан у ахромо, которые вообразили, будто они имеют право тут жить.
Гордость вспыхнула в груди, и на его серой коже появились темные пятна. Он чувствовал, словно это она растекается по его венам. Кровь горела, заставляя его лишь быстрее нестись по течению. Океан привел его к самому дальнему уголку города ахромо. В точку, где ждала доставшаяся ему труба. Здесь он собирался дать им последний бой. Уничтожить их, загнать в самую крохотную часть города и оставить тонуть.
Обнажив зубы в дикой улыбке, он забил хвостом, спускаясь к трубе.
Этому длинному серому сооружению не место на дне океана. Оно проходило сквозь заросли и пускало пузыри там, где воздух вытекал наружу. Оно уничтожало все вокруг, а от металла несло ужасной вонью, чем-то похожей на кровь. Вокруг ничего не росло, да и не могло расти.
Ахромо обмазывали свои трубы каким-то отвратительным веществом, которое мгновенно обжигало, стоило лишь коснуться. Арджес хорошо знал это ощущение. Его перепончатые ладони давно покрылись ожогами, еще с тех пор, как он начал этот путь, как впервые посмел прикоснуться к тому, что создали ахромо.
И ни разу эта боль его не остановила.
Взяв в руки самый большой камень, который только смог найти, Арджес вернулся к трубе и ударил по металлу с такой яростью, что его мать явно бы гордилась. Снова и снова он поднимал над головой тяжелую глыбу и со всей силы опускал ее вниз.
Океан препятствовал каждому его движению, но он продолжал. Даже когда все его тело взвыло о пощаде, он не остановился. Камень прорезал тонкие перепонки, и на ладонях выступила кровь. Но он не сдавался. Он собирался победить ахромо, отомстить за отца, и…
Труба лопнула.
В воде появились сотни пузырьков воздуха, и Арджеса отшвырнуло в сторону. От удара он врезался в каменную стену позади себя, немаленькое такое расстояние, и ударился головой о камень. Перед глазами заплясали черные и белые пятна, сверкающие, как чешуя на его любимой рыбе. Нет, стоп. Не время думать о еде. Только не сейчас. Где… где он?
Он потряс головой и заморгал, позволяя морской соли обжигать его рану. Точно. Воздух, отбросивший его по диагонали, теперь устремился вверх. Пузыри, столько пузырей, что его братья точно могли видеть их издалека.
Его отряд взвыл. Продолжительный, полный радости вой эхом разлетелся на километры вокруг.
Грудь снова распирало от гордости. Он первый. Из всего отряда, из всех, кто старался и бил по металлу, Арджес уничтожил свою трубу
Тяжело дыша и раздувая жабры, Арджес не смог удержаться. Ему нужно было посмотреть на дело своих рук. Труба шла прямо через каменные пики, раздробленные взрывами. Он проплыл вдоль по следам разрушений, петляя сквозь заросли водорослей, и нашел, где труба соединялась с металлическими тоннелями. Правда, в них не было окон. Арджес никого не видел.
А он хотел их видеть. Хотел полюбоваться ужасом в их глазах от осознания, что их драгоценный воздух заканчивается. Он хотел посмотреть, с какими лицами они взглянули бы в окна и увидели, что это сделал он. Арджес, монстр с черным хвостом, их ночной кошмар.
Направо или налево?
Посмотрев направо, он увидел тот самый купол, который уже успел разбить. Именно там он встретил ту самку, которая зачем-то его чинила. Ахромо всегда любили занимать как можно больше территории.
Но это значило… Он проследил за металлическим туннелем, идущим от того купола. Тот упирался в целую паутину туннелей, которые вели к высоким зданиям, где этажей было больше, чем он мог сосчитать.
Значит, если он поплывет налево, то найдет, откуда она пришла. Так что налево он и поплыл, позволяя течению принести его к большой комнате с плоскими окнами, в которые он увидел нескольких бедняг. Они торопливо бежали по туннелю, направляясь к более крупному отсеку. Арджес увидел там несколько отсеков, открывающихся и уносящихся куда-то вверх.
Некоторые из мерзких ахромо зажимали рты руками и, спотыкаясь, бежали сломя голову к спасительным комнатам, которые открывались и закрывались слишком медленно. Они могли все погибнуть. Ах, он бы с удовольствием посмотрел, как они страдают за все, что натворили.
И тут один из них увидел его.
Этот самец был крупнее остальных: грудь колесом, широкие плечи и сильная челюсть. Он указал на Арджеса пальцем, краснея и широко открывая рот, но Арджес едва мог разобрать его крики.
Кто знает, что он там нес? Язык ахромо был простой и шершавый. Короткие, отрывистые звуки, похожие на стук камней друг о друга. Они раздражали его уши и злили пуще прежнего.
Один этот дурак грозился испортить ему всю радость от их гибели. Не бывать этому. Дразня самца, Арджес подплыл ближе. Он хотел посмотреть, как жизнь угаснет в его глазах. Как тот будет задыхаться и извиваться, подобно подыхающему угрю.
Остальные расступились, как стайка рыбок, пропуская вперед самца, который продолжал кричать на него. Большинство ахромо ждали у странной исчезающей комнаты. Дождавшись своей очереди, они кинулись внутрь и набились туда так плотно, что стали похожи на одно живое существо со множеством глаз и рук.
И все же Арджес подплыл ближе. Словно их с тем мужчиной что-то связывало. Если бы не разделявшее их стекло, они бы соприкоснулись. Арджес заглянул ему в глаза, и там было столько же ненависти, сколько в его собственных.