Шёпот легенды
Шрифт:
Это вульгарная и озлобленная раса. Умом они особо не блистали. Но, тем не менее, выбрать себе вожака, всё же додумались. И он хоть как-то, но сдерживал и усмирял вечно воюющих, даже между собой, дикарей. За постоянной борьбой, этот народ не стремился меняться.
И вот пока, военные действия между орками и эльфами удавалось пресечь на корню, но кто знает, насколько это выполнимо.
А вообще, орки, отличные шахтёры, как и дворфы, и вполне могут освоить горную, осёдлую жизнь. И быть может даже успокоиться и перестать нападать без всякой на то причины на различные племена. Им
В одном они вообще не сильны, по сравнению с эльфами и дворфами, это в изготовлении оружия. Даже за тем, что имеется, не очень то и следят, и допускают до ржавчины, свои боевые мечи. Благодаря этому попустительству, и удавалось эльфам отразить внезапно предпринятые атаки, при нападении орков.
Жизнь у каждого клана текла своим чередом. Все создавали оружие, защищали земли. Справляли свадьбы, различные обряды, следуя собственным ритуалам и традициям. Были у этих кланов, и запреты. А именно, нельзя было эльфу жениться на дворфке, и дворфу любить эльфийку. Иначе, влюблённые не только погубят друг друга, но и весь родовой клан попадёт под удар.
***
Наступило утро следующего дня. Эльфы вернулись на базар, собрали свои приобретения, мирно попрощались со всеми знакомыми и отправились в путь, обратно, к подножию горы, где их ждали родные. Назад, к привычной жизни и занятиям.
Ириму снова придётся терпеть подначивания женатых собратьев о том, что пора жениться. От матери, что пора остепениться и не пропадать всё время в лесу. От отца, что пора приступить к работе, и стать его помощником. И никто из них, не попытался глубже заглянуть в его душу. Понять его. Принять таким, какой он есть. А быть может, в чём-то помочь.
Обратная дорога заняла чуть больше времени, потому что, было приобретено больше, чем задумывалось вначале. Ноша оказалась тяжела и не удобна. Поэтому, мужчины всю дорогу шли молча. И переговаривались лишь тогда, когда укладывались на очередной ночлег.
Когда спуск преодолели, Бьюч занялся делами. Необходимо было рассортировать провизию, вино, специи. Смазать и складировать оружие. И много чего другого, обычного и привычного в его повседневной жизни.
Ирим же, заглянул к матери, на кухню. Немного поговорил с ней о базаре, узнал новости клана, и ушёл.
Его путь лежал в лес. Там было его убежище. Приют для одинокого, тоскливого сердца.
При остальных эльфах, парень был весел и не собран. Шутил, острил, подкалывал друзей. Подстраивал им смешные выходки. То вместо эля, подольёт речной водицы с плавающими мальками, то напишет эльфийке записку о страстной любви, от другого парня, и подбросит обоим. Те потом начинают выяснять, что к чему. Много разных проделок, на счету красавца эльфа. Сам он, когда понимает, что его вычислили, скрывается на поляне.
Парень может целый день просто так, без дела, пролежать в траве. Заложив руки за голову, он разглядывает проплывающие, причудливой формы облака, и сочиняет рассказы и истории. Понимая язык цветов, Ирим подолгу сидит на лугу и болтает с ними. То расскажет грустную, выдуманную историю пурпурной линее, то пошутит
Глава 2.
– Кирма, ты куда собралась?
Девушку окликнула мать, когда она направилась с небольшим мешком в руках, в сторону леса. Она замерла, на ходу придумывая отговорку. Ещё ни разу, она не попадалась на своих отлучках. И вот он, неудачный момент.
– Мам, я хочу прогуляться в лесу, немного отдохнуть. Сама знаешь, как утомляют базарные дни. Я очень устала от шума и суеты.
– А мешок тебе для чего? Что там?
– Я поесть взяла. И половик, подстелить и полежать. А то противные муравьи опять наползут и покусают меня.
– Иди, – разрешила мать. – Смотри не долго. Скоро стемнеет, и отец сядет ужинать. Сама знаешь, как он не любит, когда кто-то из нас, опаздывает за стол.
– Да, я не долго, – пообещала Кирма.
Медленно шагая, она обернулась, не смотрит ли мать ей в след. Убедившись, что никто больше не наблюдает, девушка ускорила шаг.
Вначале, она прошла среди пролеска и поляны, где недавно ночевали эльфы, после базарного дня. Потом углубилась в чащу сосен и елей. Хвоя мягко проминалась под тяжёлыми шагами дворфки. Сквозь крону деревьев, проглядывалось чистое, синее небо, подмигивали яркие, горячие лучи солнца. Денёк выдался особенно жарким. Только это, не радовало Кирму. С каждым шагом, её сердце тревожно сжималось.
«Как там мой маленький? – думала она. – Я не приходила к нему уже четыре дня, не кормила и не поила его. Ему страшно там без меня. А вдруг его украли и съели?»
Эти вопросы наскакивали один на один, в обеспокоенных мыслях спешащей девушки. Она уже бежала, не замечая хлеставших веток по лицу и телу. Чтоб хоть немного расчистить себе путь, дворфка остановилась и подобрала сухую дубинку, которую сама же здесь и оставила.
Оружие девушка редко брала с собой. Потому что, зная каждую тропу в этом лесу, она попрятала достаточно добра в разные места. Например, вон там, в дупле, у неё припрятан кинжал. А там, в небольшой насыпи из хвои, заботливо укрыта булава.
Подобранной дубинкой, Кирма раздвигала густые, тонко переплетённые веточки кустарников. И вот, она уже оказалась на месте. А рядом и заветная кучка лапника, выложенная аккуратным, невысоким конусом. Дворфка опустилась на колени перед этой не хитрой берлогой из валежника, а рядом бросила мешок и дубинку. Слегка отодвинув сосновую ветку, девушка заглянула внутрь. Её маленький найдёныш крепко спал. Малютка гиппогриф, согрелся в своём укрытии, и теперь набирался сил и подрастал.
Кирма нашла этого кроху, когда бродила по лесу, и охотилась на зайцев, расплодившихся в этом сезоне особенно много. Эти пушистые негодяи пробирались в амбары, и поедали всё, что радовало их глаз.