Шёпот сандала

Котлубовская Юлия

Ошарашенный Кирилл поднялся и направился к выходу, но вдруг затормозил возле меня. Его взгляд источал ненависть и ярость. Время как будто остановилось. Он поднял руку, на которой в мягком свете огромной люстры блеснули золотые часы и замахнулся в меня кулаком. Я осознавала, что сейчас удар придется в мое плечо, но увернуться не получилось. Время было против меня. Обжигающая боль пронзила плечо, Кирилл ринулся к выходу. Я понимала, что падаю, мой взгляд зацепил шкаф с книгами. «Если я не подставлю руку, то ударюсь головой… Как же медленно все происходит!» Боль от тысячи иголок пронзила кисть. Темнота. Чьи-то сильные руки подняли меня, и я оказалась на мягком

диване. Едкий запах нашатырного спирта ворвался в мое сознание, как ушат холодной воды на голову.

– Ева, очнись, – доносились откуда издалека голоса.

Я медленно открыла глаза, гости столпились вокруг. Плечо и кисть ныли.

– Ты видишь меня? – махая рукой перед моим лицом, спросил Артем.

– Вижу, убери эту гадость, – указала я на пузырек с нашатырем.

Он отошел и рядом оказался один из гостей.

– Тебе повезло, что сегодня в нашей компании есть врач, – мягкий голос окутывал легкой пеленой.

– А я так надеялась, что вы нам сегодня не пригодитесь, – горько усмехнулась я.

– Шутишь, это хорошо. Скажи, где болит?

Я указала на больные места. Он начал осмотр с плеча, прощупывал определенные точки, боль была терпимой.

– С плечом все нормально, только сильный ушиб. Посмотрим кисть.

Он бережно взял мою кисть и начал ее прощупывать, нажал на какую-то точку. Острая боль, как стрела, пронзила руку. Я стиснула зубы, чтобы не закричать, по щекам покатились слезы. Он наклонился ко мне:

– Ты очень сильная. Слишком сильная для девочки. Может покричишь? Станет легче.

Я отрицательно замотала головой и еще сильнее стиснула зубы.

– Перелома нет, но ушиб сильнее, чем в плече, – констатировал он.

– Ты уверен? – недоверчиво спросил Артем.

– Абсолютно, снимок делать не обязательно, но можно поехать в клинику и сделать, если переживаете.

– Если вы говорите, что просто ушиб, тогда обойдусь. Только дайте мне какой-нибудь наркоты от боли.

Врач усмехнулся, просмотрел аптечку, с серьезным видом протянул мне таблетку обезболивающего и стакан воды:

– Мадам, ваша наркота.

Я молча выпила таблетку и закрыла глаза. Кисть и плечо горели адским пламенем. Мне хотелось сбежать и спрятаться, как в детстве. Будучи ребенком, я научилась прятать свои слезы от других людей потому, что все всегда смеялись над ними и таким образом обесценивали сам факт их наличия и возможность проживания. Пряталась, чтобы никто не считал меня слабой, не видел, как мне больно. Боялась, что моей болью может кто-нибудь воспользоваться и сделать мне еще больнее. Но как показала жизнь, эта стратегия прятать слезы и боль ни к чему хорошему не приводит. Выражать свои чувства и проживать их в моменте в полной мере жизненно необходимо, иначе ты сильнее прячешься в свою «ракушку». Она – твоя броня. И потом открыться кому-то и довериться слишком сложно, все время ждешь подвоха. И в какой-то момент он случается. Просто потому, что ты этого боишься.

– Так ей и надо… Получила по заслугам, ведьма!.. – шептались между собой девушки, которые прибегали к Темизу, когда узнали о его статусе.

– Что вы сейчас сказали? – взорвался Артем, надвигаясь на них.

– Ничего, – они испуганно попятились в сторону.

– Пошли вон! И подруг своих заберите!

Девушки, больше похожие на куклы барби, быстро покинули помещение, я осталась одна среди толпы мужчин. Осторожно встав, я пошла в уборную. В этот раз большое зеркало не внушало доверия. Из него на меня смотрела девушка с растекшимся макияжем и растрепанными волосами.

Неосознанно я занесла руку для удара, но вовремя остановилась в паре сантиметров от зеркала. «Придется смывать всю косметику. Вот так мнимая красота и испаряется.» Тяжело вздохнув, я смыла макияж и нанесла крем. Как чувствовала, что он мне сегодня пригодится. Ощущение недостойности нахождения среди всей этой богемы окутало с ног до головы и хотелось вернуться в свою съёмную квартиру, в которой я чувствовала себя в безопасности. Тяжело вздохнув, вернулась в гостиную:

– Я, пожалуй, тоже поеду домой.

– Ева, останься, – оказался рядом Артем, – здесь ты будешь под моим, т.е. нашим присмотром. Если что-то понадобиться, мы рядом.

– Оставайся, – загудели мужчины.

В моменты, когда меня обижал один мужчина, хотелось сначала убить его, а потом скрыться от абсолютно всех мужчин. Надолго. Этот раз не стал исключением, и я уехала домой на такси.

Придя в себя, через несколько дней я согласилась на встречу с Темизом. Он оказался не только настойчивым, но и внимательным, даже на расстоянии чувствовалась его забота. И вот сегодня я сидела за столиком у окна и ждала Темиза, попивая терпкий ежевичный чай. Солнце мягко заливало половину кафе и создавало ощущение тепла и уюта. Я расслабилась и откинула голову на спинку дивана, наслаждаясь солнечными лучами. Вдруг солнце исчезло, и я повернулась к окну, чтобы посмотреть на невежу, посмевшего перегородить мне лучи. За окном стоял Темиз и загадочно улыбался. Я махнула рукой, чтобы он отошел, но тот отрицательно повертел головой и остался стоять на месте. «Невоспитанный!» – нахмурилась я. Он подмигнул и начал танцевать. «Взрослый дядька, а ведет себя как ребенок!» – чтобы не смотреть на это «безобразие» я откинула голову на спинку и закрыла глаза. Через минуту теплые лучи снова коснулись моего лица.

– Ты не досмотрела мой танец, – обиженно произнес он, вешая свою куртку на рядом стоящую вешалку, – я его несколько дней готовил.

– Раз так, танцуй здесь, посмотрю, – как можно серьезней ответила я.

– Ты уверена? – он прищурил глаза и, поднимая свою толстовку, начал плавно двигаться.

– Про толстовку – указала на нее, – в твоем танце ничего не было.

– Здесь тепло и поэтому я решил немного поимпровизировать, – рассмеялся он, присаживаясь напротив меня.

– Змей-искуситель, – фыркнула я в ответ, замахиваясь на него папкой с меню.

– Если будешь драться, я сяду рядом и захвачу твои руки в плен, – пригрозил он.

– Сам напросился, не искушай судьбу.

Сделав заказ, мы начали обсуждать киноиндустрию. Темиз с удовольствием делился своим опытом, разными случаями со съемок и тем какое кино предпочитает смотреть сам.

– В какой-то статье я читала твое интервью и там ты говорил о том, что хочешь попасть в «большое кино».

– Думаешь у меня нет шансов? – угрожающе спросил он, наклонившись ко мне через стол.

– По-моему, – повторив его движение и осторожно оглянувшись по сторонам, дабы избежать подслушивания, я прошептала, – Голливуд многое теряет, не приглашая тебя сниматься!

– Ты уверена? – прищурил он глаза, – потому что, если не уверена, не говори так. Я ведь доверчивый.

– Ты доверчивый? – не поверила я ему, – лапшу мне на уши не вешай – и мы одновременно расхохотались.

– А если серьезно, что скажешь о моих актерских данных как зритель?

– Вряд ли бы я смотрела сериалы с твоим участием, если б твоя актерская игра меня не привлекала.