Шёпот теней

Видина Нелли

Алик сидел с нами:

– Марин, не прибедняйся. Знание чужого опыта не гарант успеха.

Я пожала плечами и отпила чай.

– Как Ирит?

Отсылать к Тине наиболее проблемного вампира мне показалось неправильным. Во-первых, трудности заставили меня стать сильной, и уж если я с Мастером и его вторым справилась, то с Феодарой подавно совладаю. Во-вторых, именно Феодара показалась мне идеальным кандидатом на роль оболочки Илоны.

Ведьма хотела тело, и я ей его дала. Отправила дух древней садистки в мир серых теней, а в оболочку вселила Илону. Не скажу, что Илона была рада, но согласилась, что лучше временно походить вампиршей, чем летать бесплотным призраком. В будущем, возможно, я подберу ей кого-то больше соответствующего её мечтам – живого. Мы не торопимся.

Тине в качестве «подарка» я отправила сведённого с ума одарённого подростка. У неё больше шансов найти способ ему помочь.

– Смена обстановки подействовала на мальчика благотворно. Ни о каком выздоровлении пока говорить не приходится, но ему заметно лучше.

– Есть надежда?

– Надежда есть всегда, – улыбнулась Тина.

– Не злишься, что я тебе его сплавила?

Тина поперхнулась:

– Марин, с чего бы? Я же сама предлагала. Ты абсолютно правильно поступила. Мальчику нужна долгая реабилитация, и мне найти для него психиатра, работающего с сенсами, гораздо легче, чем тебе. К тому же Ирит совсем не буйный, совершенно не докучает. От вампиров шарахается, зато спокойно чувствует себя среди оборотней. Начал разговаривать. Пока только пару слов едва шепчет, но прогресс же!

Я потянулась отставить чашку, и её тут же забрал Цеш. Что ни говори, а королевой быть удобно. Но очень тяжело. Иногда мне начинает казаться, что я крошечная букашка под гигантским прессом. Ответственность давит каждый день, каждый час, каждый миг. Проблемы сыплются, как из рога изобилия. Но смею надеяться, я справляюсь.

Мне удалось заключить сделку с оборотнями: лидеры сразу трёх слабых стай и семь одиночек разных видов, приняли моё предложение. Дважды посредником выступала Тина, благодаря ей мне удалось «дотянуться» до вожаков мелких групп в соседних городах. Условия одни и те же: я давала защиту в обмен на подчинение и регулярную сдачу крови моим вампирам. Подставляться под укусы я не требовала: не хочешь, чтобы тебя кусали, сцеди в стакан.

Получив оборотней, я запретила охоту на людей, и нововведения далеко не всем понравились. «Вы ущемляете право хищников на жертв», – вякнул мне новообращённый идиот. Узнав, что

и при жизни он не гнушался убийствами ни в чём не повинных людей, я без сожалений оборвала его посмертное существование. Мне такие не нужны, Тине тоже, так что…

Больше в открытую никто не выступал.

– Думаю, зреет бунт, – поделилась я с Тиной.

Некромантка фыркнула:

– Бунтов у вампиров не бывает. Точнее… Они могут всей толпой восстать против Мастера, но ценой их восстания в большинстве случаем оказывается окончательная смерть. Грубый разрыв связи с Мастером слишком сильно ранит, я не думаю, что твои рискнут собственной вечностью. Я бы поставила на вторжение. С того же Ривола станется позвать в гости сильного мастера, желающего осесть на собственной территории. Будь готова в любой момент получить вызов.

– Всегда готова, – хмыкнула я.

Бунта не будет – успокаивает. Но всё равно что-то делать надо. Придётся придумать способ, как дать недовольным безболезненно для меня спустить пар. А то ведь досижусь, и рванёт…

– Маг больше не достаёт? – уточнила Тина.

Я отрицательно качнула головой.

Когда маг, желавший заполучить магазин Игната, осознал насколько я оказалась сильна, он улепётывал без оглядки. Кстати, девушка, требовавшая изгнать духа, но так и не сказавшая, откуда, тоже покинула Берг, едва осознала, кому угрожала. О ней рассказал Карп. Призрак не пожелал собственное тело и сутки напролёт занимался шпионажем в мою пользу. И да, призраков у меня на службе прибавилось, Карп над ними главный.

– Тина, ты не поверишь, не боится меня доставать только Валентина.

– Кто это?

Я рассказала Тине историю медиума-шарлатанки, неплохо поднявшейся на спиритизме, плохо кончившей и очень обидевшейся, что я отказалась иметь с ней дело.

– И почему ты терпишь?

– За что её уничтожать?

– За то, что создаёт угрозу благополучию тех, кто тебе доверился. Поверь, останавливать врагов надо до того, как они сообразят, где твоё самое больное место.

Я кивнула. Подумаю…

Мы помолчали. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием. Тишина уютная, почти семейная.

Пожалуй, самое время признаться:

– По прошествии четырёх месяцев одно могу сказать точно, – улыбнулась я Тине. – Спустя столько лет скитаний, я обрела настоящий дом и настоящую жизнь. Я ни о чём не жалею. И, не смотря ни на что, мне нравится.