Шепот в песках

Эрскин Барбара

– Понятно. – Он перевел взгляд на флакончик. – Могу я поинтересоваться, сколько вы отдали за него?

Этот вопрос застал ее врасплох. Не могла же она сознаться, что это подарок!

– Я дала ему денег на несколько покупок. Боюсь, я не смогу сказать вам точно, сколько он заплатил именно за эту. А почему вас это интересует?

– Потому что я хочу купить его у вас. Я заплачу вам столько же, во сколько он обошелся вам, и вы сможете приобрести что-нибудь еще. – Его указательный палец коснулся флакончика – осторожно, едва ли не почтительно.

– Мне очень жаль, лорд Кастэрс, но он не продается. Да и в любом случае сэр Джон считает его подделкой.

–

Это не подделка! – Кастэрс метнул на сэра Джона презрительный взгляд. – Он подлинный. Времен восемнадцатой династии… – Он осекся, как будто опомнился. – Как бы то ни было вещь эта не слишком дорогая. Они довольно часто попадаются в Луксоре. Наверняка выкрадены из гробниц. Но он нравится мне. – Он снова повернулся к Луизе. – Миссис Шелли, вы оказали бы мне величайшую услугу, уступив мне этот флакончик. Ведь он не уникален. По возвращении в Луксор ваш драгоман вероятно, сможет найти для вас несколько таких же.

– Тогда почему бы вам не найти такой же для себя, милорд? – тихо спросила Луиза. – Почему вам понадобился именно мой?

Их глаза снова встретились. Лицо лорда Кастэрса с каждой секундой почему-то становилось все более румяным.

– У меня есть на то некоторые причины личного свойства. – Как будто только сейчас отдав себе отчет, что остальные двое мужчин, сидящие за столом, смотрят на него с явным недоумением, он впервые за все время разговора несколько смутился. – Эта легенда – она мне нравится. Вы оказали бы мне неоценимую услугу, миссис Шелли. – Он улыбнулся, отчего все его лицо озарилось, и Луиза почувствовала, что подпадает под магию его обаяния. Мгновение она колебалась – и вдруг с ужасом поняла, что уже открыла рот, чтобы сказать «да». Она почти заставила себя протянуть руку и взять флакончик.

– Мне очень жаль, мне и правда очень жаль, но я собираюсь оставить его себе. Я уверена, что вам удастся найти другой, менее интригующий сувенир, милорд. – Другой рукой она поспешно схватила листок с легендой о проклятии и, встав, слегка поклонилась. – Милорд, джентльмены, прошу извинить меня. Я очень устала от поездки на остров Элефантина. Я ненадолго удалюсь в свою каюту. – Повернувшись к дамам, она тоже произнесла что-то в свое оправдание и вышла.

Вернувшись к себе, она села на кровать и со вздохом посмотрела на лежащий на ладони флакончик – подарок Хассана. После того, что произошло на острове Элефантина, он стал ей вдвойне, втройне дороже. Безотчетно она поднесла его к губам, и они ощутили прохладу синего стекла.

Она вздрогнула от стука в дверь. Кто бы это мог быть? Уж, наверное, не Джейн Трис, явившаяся, чтобы помочь ей переодеться к ужину. К ее удивлению, это оказалась Августа Форрестер. Войдя в каюту, она плотно закрыла за собой дверь.

– Я хочу, чтобы вы еще раз подумали о предложении Роджера Кастэрса, Луиза. Этим вы окажете большую услугу нам с Джоном. – Обе женщины взглянули на флакончик, все еще лежащий на кровати. – Я вполне могу понять, что вы держитесь за этот интригующий сувенир, но вы же не настолько к нему привязаны, чтобы проявлять подобную несговорчивость! – Улыбнувшись Луизе, она села на пуф перед туалетным столиком и выжидательно посмотрела на нее.

– Мне очень жаль. Не хотелось бы огорчать его, но я не хочу продавать это, – твердо ответила Луиза, складывая руки на коленях.

– Но почему? Что в нем такого, осмелюсь спросить, что имеет для вас такое значение?

– Ну, с одной стороны, эта романтическая история… Полагаю, именно из-за нее лорду Кастэрсу так хочется заполучить флакончик.

Собственно, в общем-то она и делает эту вещицу такой… такой особенной. А потом у меня есть еще и другие причины. Флакончик был найден специально для меня, он именно то, что я хотела. Нет, простите. Мне не хочется огорчать вашего друга, но это мое последнее слово. Если он джентльмен, он не будет настаивать.

При этих словах Августа чуть заметно поджала губы.

– Вам известно, моя дорогая, кто он такой?

– Мне все равно, кто он. – Руки Луизы, лежавшие на коленях, непроизвольно сжались в кулаки. – А сейчас, если вы не против, я хотела бы переодеться к ужину.

– Роджер остается ужинать. Мы все будем чувствовать себя неуютно, если вы откажете ему.

– Тогда я останусь здесь. Очень сожалею, но я не изменю своего решения. – Луиза чувствовала, как внутри у нее поднимается волна раздражения. Усилием воли сдержав себя она встала, взяла флакончик и заперла его в одном из ящиков туалетного столика.

– Хорошо, – вздохнула Августа, – я постараюсь объяснить ему… А вас прошу все-таки присутствовать за ужином; иначе мы с Джоном очень огорчимся. – Она встала, onpaвила складки своего фуксинового [7] шелкового платья. Она всегда была одета так, словно находилась в своем Лондонском доме и не было этой изматывающей жары. – Мне жаль, что все так случилось, – холодно улыбнулась она. Надеюсь, вы не слишком расстроились. Я уверена, что Роджер перестанет настаивать, когда я передам ему наш разговор. Сейчас я пришлю к вам Трис, чтобы она помогла вам переодеться.

7

Ярко-красный цвет, названный по сходству с окраской цветов фуксии.

После того как Августа вышла, Луиза еще некоторое время смотрела на закрывшуюся дверь, потом встала, вынула из замка ящика, где лежал флакончик, миниатюрный ключик и повесила его на тонкую золотую цепочку, которую носила на шее. Теперь флакончик не мог исчезнуть. К тому моменту, когда явилась Джейн Трис, Луиза уже освободилась от платья и сидела перед туалетным столиком, расчесывая щеткой волосы.

Опустив дневник на грудь, Анна лежала в раздумье, все еще погруженная в мир Луизы. И вдруг сердце у нее замерло: она скорее ощутила, чем услышала какое-то движение за полуприкрытой дверью ванной. Она рывком села.

– Кто там?

Ночь за окном все еще была чернильно-темна. Анна взглянула на часы: без четверти три. Значит, она читала несколько часов. На пароходе было абсолютно тихо. Заставив себя вылезти из постели, она на цыпочках пересекла каюту и, резким движением распахнув дверь ванной, зажгла свет.

Там было пусто и еще влажно после того, как она принимала душ перед сном. Анна пристально осмотрела каждый уголок, но так ничего и не обнаружила. Медленно закрыв дверь, она выключила свет и опять легла. Она чувствовала себя совершенно обессиленной, но сна не было. Она была там, на борту дахабеи, вместе с Луизой, видела ее глазами запертый ящик туалетного столика и пальцы лорда Кастерса, бережно держащие флакончик, ощущала ее страх перед фигурой в белом, явившейся ей среди теней храма. Вздрогнув, она откинулась на подушки. Не было смысла уговаривать себя уснуть: все равно эта ночь не сулила ей отдыха. Вздохнув, Анна повернулась на бок, зажгла лампу возле постели и снова взялась за дневник.