Шепот в песках
Шрифт:
– Старый добрый Энди со своими приземленными взглядами! – метко произнесла Анна. – А вам никогда не приходило в голову, что Серине доступны тайны древности? И все то, о чем она говорит, может быть правдой?
– Все это полная чушь, дорогая моя. – Он вскочил на ноги. – Вижу, что мне вас не переубедить. Пойду-ка я лучше к нашей группе. Не забудьте, что через пятнадцать минут все должны быть в сборе.
После ухода Энди они долго молчали. Серина по-прежнему сидела, поджав ноги. Задумавшись, она терла подбородок.
– Спасибо, что заступились за меня.
–
– Вот и хорошо. – Серина посмотрела на Анну, улыбнулась и глубоко вздохнула. – Знаете, единственная причина, почему я не отвечаю, как ты могла заметить, на его колкости и выпады, заключается в том, что я боюсь, он станет обращаться со мной еще хуже. Боюсь, что если когда-нибудь я не выдержу и отвечу на его дешевые шутки и сарказм, то буду жалеть об этом до конца своих дней. – Она замолчала. – Я ведь могу здорово навредить ему, Анна. Уж поверьте мне. Я очень много про него знаю, и вывести его из себя для меня не составит особого труда.
Они долго молчали.
– Ведь все, что я вам рассказала, правда? – Анна в задумчивости усиленно терла подбородок. – Если люди чего-то не видят и не понимают, это же не значит, что ничего подобного на свете не существует! – Она вздохнула. – Ведь не все мы можем постигнуть своим умом! – Она взглянула на Серину. – Мне страшно.
Серина нагнулась к ней и взяла ее за руку.
– Я буду рядом. Вы можете всегда рассчитывать на мою помощь. – Она посмотрела в сторону автобуса. – Все уже возвращаются. Нам пора идти. Поговорим о наших делах позднее.
В автобусе Анна села рядом с Беном. Энди устроился в первых рядах и забросал Омара вопросами. Серина молча сидела в соседнем ряду, казалось, что она о чем-то глубоко задумалась. Когда они наконец попали на пароход, Серина сразу же ушла в свою каюту. Анна тоже направилась к себе и, войдя в каюту, тут же сняла телефонную трубку. Через несколько секунд ей ответила Серина.
– Я хочу поговорить с вами еще о некоторых вещах, – быстро проговорила Анна. – Можете прийти ко мне? Здесь нам никто не помешает.
Серина рассмеялась.
– Думаете, к вам не заявится Энди? Ну, хорошо, дорогая. Дайте мне минут двадцать, и я буду у вас.
Анна даже не посмотрела, на месте ли флакон для благовоний. Она даже не удосужилась взглянуть через плечо или посмотреться в зеркало. Если жрецы на самом деле существуют, она должна решить для себя, действительно ли Серина сможет ей помочь, или она усугубит ситуацию. Остался единственный выход из положения: выбросить флакон в реку. И она постарается, чтобы ей никто не помешал. Анна прикусила губу. Предположим, что она выбросит флакон. А что, если жрецы от этого только озлобятся?
Она тяжело вздохнула. Не нужно думать об этом. Все! Отныне она не будет обо всем этом думать! Пусть все остается так,
Сидя на кровати, она потянулась к ящику туалетного столика. Не будет ничего плохого в том, что она до прихода Серины снова пролистает дневник. Даже если Луиза написала еще что-нибудь о жрецах и своих видениях, это Анну все равно отвлечет. Она вытащила из ящика дневник, присела на стул и взглянула на потрепанную обложку.
Анна вдруг подумала: представляла ли Филлис, какую бомбу замедленного действия подложила она своей внучатой племяннице, когда вручила ей этот дневник?! А еще намного раньше подарила ей, маленькой любопытной девочке, злополучный флакон для благовоний – такой романтичный сувенир!
Она тяжело вздохнула. Даже не оглядевшись в каюте, она открыла дневник и начала медленно переворачивать страницы, пытаясь отыскать оставшуюся где-то в дневнике открытку, на которой был изображен храм Идфу на фоне заходящего солнца.
Луиза тайком от всех поговорила с капитаном, умоляя его передать записку Хассану. Но тот лишь пожимал плечами и отрицательно мотал головой. Дружелюбная улыбка и приятный блеск глаз куда-то исчезли. Он смотрел с холодной вежливостью, словно был вынужден разговаривать с ней исключительно по служебной необходимости. Луиза поднялась на верхнюю палубу и облокотилась о леер. В руке у нее был зонт, защищавший ее от палящего солнца. Она посмотрела на Нил, над которым стояло жаркое марево. На судне Филдингов никого не было. На дахабее, стоявшей поблизости, где расположился лорд Кастэрс, сидел, свесив ноги, матрос и ловил рыбу. Луиза смяла записку, адресованную Хассану, и бросила ее в воду. Какое-то время ее было видно на поверхности воды, а потом она утонула.
Немного погодя она услышала плеск весел и посмотрела в ту сторону, откуда раздавались эти звуки. У нее екнуло сердце, когда она увидела, что к их пароходу подплывает лорд Кастэрс. Луиза даже из приличия не улыбнулась, когда он в приветствии поднял руку. Она сделала вид, что не видит его, направилась на противоположную сторону палубы и стала смотреть на город. Августа рано утром отправилась на берег с дамами Филдинг, чтобы посетить базар. Луиза не захотела к ним присоединиться. У нее не было никакого настроения делать покупки.
Спустя несколько минут она услышала позади себя на палубе шаги.
– Миссис Шелли, я обязан перед вами искренне и от чистого сердца извиниться.
Она даже не обернулась.
– Да, лорд Кастэрс, вы обязаны извиниться. А также должны извиниться перед моим драгоманом, которого уволили из-за вашего вмешательства.
Какое-то мгновение стояла тишина. Видя, что Луиза не собирается поворачиваться к нему лицом и говорить с ним, Кастэрс подошел к лееру и встал рядом с ней.