Шепот за окном
Шрифт:
– Ну можно уже пошевелиться, папа?
– Погоди.
Я держал перед собой телефон, когда Джейк стоял возле единственной пустой стены в спальне, одетый в новую школьную форму: серые брюки, белая рубашка и синий джемпер – все свеженькое и чистое, естественно, с бирками с его именем абсолютно на всем. Его улыбка была застенчивой и славной. Он выглядел таким взрослым в этой форме, но при этом настолько маленьким и беззащитным!
Я ткнул пальцем в экран еще пару раз.
– Можно посмотреть?
– Ну, конечно же, можно!
Я присел на корточки, и он прислонился к моему плечу, пока я показывал ему только что сделанные фотографии.
– Неплохо выгляжу. – Интонация
– Выглядишь по-деловому, – сказал я ему.
Так оно и было. Я постарался насладиться моментом, пусть и порядком омраченным грустью, поскольку Ребекка тоже должна была быть с нами. Как и большинство родителей, мы с ней делали снимки Джейка в первый день нового учебного года, но я недавно сменил телефон и только на этой неделе сообразил, что это значит. Все мои фотографии пропали – потерялись навсегда. Что вдвойне обидней, у меня оставался телефон Ребекки, но хотя фото были и там, мне было никак не получить к ним доступ. Целую минуту я в полном расстройстве рассматривал ее старый аппарат, подавленный тяжелой правдой ситуации. Ребекки больше не было, а это означало, что этих воспоминаний теперь не было тоже.
Попытался сказать себе, что это неважно. Что это лишь очередная жестокая шутка, которую сыграла со мной утрата, – и на общем фоне достаточно незначительная. Но все равно было жутко обидно. Казалось, что я и тут дал маху.
«Ладно, еще нащелкаем».
– Ну, пошли, дружок.
Перед уходом я сгрузил копии фоток в «облако».
Начальная школа «Роуз-террас» представляла собой низкое, широко раскинувшееся здание, отделенное от улицы чугунной решеткой. Главная часть его, явно очень старая, выглядела весьма симпатично – единственный этаж, увенчанный ступенчатым набором разномастных двускатных крыш. На черном камне над отдельными входами были выбиты надписи «МАЛЬЧИКИ» и «ДЕВОЧКИ», хотя более новые таблички указывали, что это викторианское разделение теперь используется только чтобы разграничить различные возрастные группы [6] . Перед тем как записать сюда Джейка, мне всё показали. Внутри имелся зал с натертым паркетным полом, служивший общей рекреацией для окружающих его классов. Стены между их дверями покрывали разноцветные отпечатки маленьких рук, оставленные бывшими учениками – судя по всему, отличниками, – с датами учебы под ними.
6
Исторически в Великобритании существовало раздельное обучение: были отдельные школы (или отдельные корпуса) для мальчиков и для девочек. В последнее время некоторые учебные заведения, в первую очередь государственные, перешли на совместное обучение, но многие британские частные школы не собираются отказываться от давних традиций.
Мы с Джейком остановились возле чугунной ограды.
– Ну, что думаешь?
– Не знаю, – замялся он.
Трудно было винить его за сомнения. Игровая площадка за оградой кишела детьми, вместе с родителями, разделившимися на группки. Был первый день нового учебного года, но все здесь – и дети, и родители в равной степени – уже хорошо знали друг друга с предыдущих двух лет, а нам с Джейком предстояло войти сюда совершеннейшими чужаками, знакомыми только друг с другом. Его старая школа была значительно больше и более анонимна. А тут все казались настолько тесно связанными между собой, отчего у меня сразу возникло чувство, что мы всегда так и будем чувствовать себя здесь посторонними… Господи, будем надеяться, что он сюда все-таки впишется!
Я слегка
– Ну пошли. Будем смелей.
– Все нормально, папа.
– Это я про себя.
Шутка, но только наполовину. Оставалось всего пять минут до того, как должны были открыть двери, и я знал, что мне потребуется определенное усилие, чтобы заговорить с кем-то из других родителей и начать завязывать собственные связи. Вместо этого я прислонился к стене и стал ждать.
Джейк стоял рядом со мной, слегка пожевывая губу. Я наблюдал, как остальные дети носятся вокруг, и страстно желал, чтобы он пошел к ним и сделал попытку поиграть.
«Просто позволь ему быть самим собой», – повторял я себе.
В этом нет ничего такого, так ведь?
Наконец дверь младшей возрастной группы открылась, и оттуда вышла новая учительница Джейка с улыбкой на лице. Дети принялись строиться, размахивая рюкзачками для учебников. Поскольку это был самый первый день четверти, большинство этих рюкзачков были сейчас пусты, но только не у Джейка. Как обычно, он настоял на том, чтобы взять с собой свой Пакет для Особых Вещей.
Я передал ему рюкзачок и бутылку с водой.
– Будешь за ним присматривать, хорошо?
– Да.
Господи, я надеялся, что так и будет. Мысль о том, что эта штука может потеряться, была наверняка настолько же невыносима для меня, как и для него. Драгоценный Пакет был для моего сына эквивалентом той любимой мягкой игрушки, которую многие дети повсюду таскают с собой, прижимая к груди, и было совершенно немыслимо, чтобы он вышел из дома без него.
Мой сын уже двигался к очереди детишек.
– Я люблю тебя, Джейк, – тихонько произнес я.
– Тоже тебя люблю, папа.
Я стоял там, глядя ему вслед, пока Джейк не вошел внутрь, надеясь, что он обернется и помашет. Он этого не сделал. Хороший знак, предположил я, что он ко мне не липнет. Это показывало, что предстоящий день его не пугает и что в утешении он не нуждается.
«Пожалуйста, пожалуйста, пусть все будет хорошо!»
– Новенький, гляжу?
– Простите?
Я повернулся, увидев стоящую рядом со мной женщину. Хотя день обещал быть теплым, на ней было длинное темное пальто, руки засунуты в карманы, словно в ожидании студеного зимнего ветра. Крашеные волосы длиной по плечи пронзительно-черные, на лице – слегка насмешливое выражение.
Новенький.
– О! – сказал я. – Это вы про Джейка? Ну да, это мой сын.
– Вообще-то я имела в виду вас обоих. У вас обеспокоенный вид. Не переживайте, я уверена, что все с ним будет нормально.
– Да, я тоже уверен. Он даже не обернулся.
– Мой давно уже перестал это делать. Вообще-то, как только мы утром зашли на игровую площадку, я с равным успехом могла бы и вовсе не существовать. Обидно поначалу, но постепенно привыкаешь. На самом-то деле это хорошо. – Она пожала плечами. – Кстати, я Карен. А моего сына зовут Адам.
– Том, – представился я. – Рад познакомиться. Карен и Адам? Похоже, мне пора запоминать все эти новые имена.
Она улыбнулась.
– Это займет некоторое время. Но я уверена, что у Джейка никаких проблем не будет. Всегда трудно, когда переезжаешь в какое-то новое место, но детская компашка тут дружная. Адам поступил сюда только в середине прошлого года. Это хорошая школа.
Когда она направилась обратно к воротам, я постарался отложить имена в памяти. Карен. Адам. Она показалась довольно милой, и, наверное, мне стоило вести себя несколько более активно. Пожалуй, несмотря на все свидетельства обратного, я действительно мог стать одним из этих нормальных взрослых, которые разговаривали с другими родителями на игровой площадке.