Шепоты старой усадьбы
Шрифт:
– Анна… – Я обернулась и посмотрела на него. – Уезжайте отсюда – вот вам мой совет. Место это недоброе. Сам увольняться собираюсь.
– Спасибо, – сухо поблагодарила я и вышла из будки.
Я вернулась на стоянку, где провожала Сударышеву, и пошла в сторону церкви. Мне нужно было исследовать повнимательнее то место, где мне померещились дети, и найти там доказательство либо того, что они там правда были, либо того, что оттуда можно выйти к дороге как-то иначе, минуя пост охраны с видеокамерой.
Белокаменная церковь с облицовкой из серого камня и ракушечника, построенная в стиле барокко, выгодно
Служба давно закончилась, сейчас было обеденное время. Я обошла церковь и вышла к смотровой площадке. С нее открывался потрясающий вид на местность. Но не только виды рек, церкви и усадьбы меня сюда позвали. Я хотела найти путь, которым таинственные дети ночью вышли на дорогу и вернулись в свой поселок – или откуда они там пришли.
Итак, на востоке Пахра и Десна сливались в один поток и текли уже в сторону Подольска. Теоретически дети могли отправиться туда, только зачем? Вряд ли они гулять уходили далеко, стало быть, они местные, из Дубровиц, а поселок этот в противоположной стороне. Только вот на запад они пройти не могли, по крайней мере прямой дорогой: ворота были уже заперты и заперта калитка, которой они могли бы пробраться через липовый парк в поселок, да и на камеру видеонаблюдения бы, бесспорно, попали. Значит, они усадьбу обошли. Но как? На севере крутой берег Десны, идущий вдоль забора. С южной стороны вышки, на которой я стояла, есть тропа, ведущая в сторону стоянки, но, насколько мне хватает обзора, выводящая на трассу чуть раньше нее. Стало быть, пройдя по ней, дети могли и не попасть на камеру, а там, дальше, просто пройти под мостом и, обойдя усадьбу с южной стороны, оказаться в Дубровицах. Но! Это намного дольше, чем путь по берегу. А дети, насколько я помню сама себя, настолько энергичны и бесстрашны, что выберут самый короткий путь.
Я спустилась по узкой, неудобной лестнице и пошагала к реке. Сегодня день выдался жаркий, но людей возле церкви было мало – будни. Дойдя до храма, я свернула направо, до берега было максимум метров шестьдесят. Я шла, совершенно ничего не опасаясь и думая только о реке, к которой хотела как можно быстрее выйти, поэтому следующий момент оказался полной для меня неожиданностью: от ближайшего ко мне дерева резко отделилась какая-то тень и, до того как я успела что-либо пикнуть, прижала меня к стволу. Только когда чьи-то лапы сомкнулись на моей шее, вдавливая голову посильнее в дерево, я узрела перед очами лицо майора.
Он зашипел:
– Итак, дорогая моя. Хватит играть в прятки. Отвечай, кто ты такая на самом деле?
Я открыла рот, но ничего не сумела вымолвить, и только тогда спятивший мужик додумался ослабить хватку.
– Вы в своем уме?! – набросилась я на него словесно (иначе, увы, не могла – силы не равные). – Вы прекрасно осведомлены, кто я такая! И отпустите меня немедленно! – Я попыталась достать его попеременно и руками, и ногами, но не преуспела. Смирнов был проворен.
– Дело в том, что я навел справки о тебе. Так вот, ты не можешь быть членом Федерации культурологов-историков, потому что никакой
– Боже, – выдохнула я, полностью успокоившись. – Зато есть Общероссийская общественная организация «Ассоциация искусствоведов», и именно ее членом я и являюсь.
– Что? – Он был обескуражен и даже немного смущен. – А тетка твоя сказала иначе.
– Тетка моя в возрасте и все путает. И вообще, она не моя, я с ней вчера только познакомилась. Как она запомнила мою профессию, так тебе и передала, а я не стала поправлять пожилого человека. Можешь проверить по своим каналам. И хватит ко мне прижиматься, не то я решу, что ты влюбился.
Майор недовольно фыркнул и сделал два шага назад. Кстати, только в ту минуту я осознала, что мы как-то внезапно перешли на «ты». Вернее, он перешел. А я просто поддержала. Занятно.
– Подожди пять сек… – Смирнов кинулся кому-то натыкивать эсэмэски. Или делать поисковый запрос в интернете – кто его знает.
– Знаешь, майор Смирнов, я лучше пойду потихоньку, меня дела ждут. А ты можешь следовать за мной, чтобы задать любые новые вопросы, которые изобретет твой неспокойный ум. Договорились?
Он хмыкнул и неожиданно сказал:
– Меня Андрей зовут, если что. – Я пожала плечами, дескать, Андрей – так Андрей, мне-то что, и развернулась, собираясь продолжить свой путь, на что майор добавил: – Ты, конечно, иди, только шагай не быстро.
Я думала, за этой репликой последует другая, что-то вроде «Если что, все равно ведь догоню», но он замолчал. Ну я и отправилась дальше. Вышла на берег реки, посмотрела с обрыва вниз: м-да, здесь спуск к воде не представляется безопасным, можно и ноги переломать. Дети-то, конечно, бесстрашные, как я уже говорила, но ведь не самоубийцы? Я пошагала вдоль берега, скоро достигла забора. Оказалось, что между оным и обрывом проложена вполне сносная, хоть и узенькая тропинка. Наверняка ребятня последовала ей и попала в итоге в жилую часть Дубровиц. Никакой мистики!
Через пару минут Смирнов меня догнал.
– Приношу извинения, – вполне искренне, как мне показалось, заявил он. – Ассоциация искусствоведов действительно имеет место. Назови мне, пожалуйста, свою фамилию.
Надо же! Майоры умеют быть ласковыми. «Пожалуйста».
– Звонарева. Анна Звонарева.
– А паспорт случайно не с собой?
– Не ношу.
– Хорошо. Тогда скажи дату рождения.
– Да щас прямо! – разозлилась я и ускорила шаг.
Он догнал.
– Да-да, девушки свой возраст не называют… Я в курсе ваших странноватых комплексов. Слушай, не обижайся, просто тут много ходит… охотников. Только не за привидениями, а за сокровищами. И представляются тоже всеми подряд, от историков до мистиков. А мне расхлебывай потом.
Я остановилась, обратив к майору заинтересованный взгляд.
– Не поняла. Какие еще сокровища?
– Последнего владельца усадьбы.
– Сергея Голицына?
– Ну да. Говорят, дядя был несметно богат.
– По историческим данным, так оно и было, – кивнула я.
– Так вот, появился в стране некий охотник за сокровищами последнего из дворян Голицына. Расхищает все усадьбы, которыми он владел или где подолгу бывал даже просто в гостях.
– Как это?
– Сокровища ищет. Говорят, Голицын сам-то сбежал за границу, а сбережения свои оставил. Якобы в тайнике одного из помещений дворца. Но какого именно дворца, преступник не знает, поэтому грабит все по очереди. Пару недель назад это были Кузьминки.