Шерас
Шрифт:
В форте Нозинги авидронский флот простоял четыре дня. В честь победы устроили пиры и состязания. Из захваченного золота Инфект приказал отчеканить несколько тысяч фалер, посвященных взятию форта, и лично раздал их лучшим воинам, присовокупив к этому наградные платки. После Кадиша и разных прочих испытаний, которые выпали на долю авидронских армий, штурм Нозинги показался легкой разминкой. Но Божественному, как и многим другим правителям, было свойственно преувеличивать в глазах современников свои деяния, поэтому-то он и поспешил щедро вознаградить отличившихся, а еще — послал в Авидронию голубей с сообщениями о яростном сражении и блестящей победе.
Так или иначе, но форт Нозинги, стоявший на бионридской земле, был объявлен авидронской вотчиной. Алеклия отдал указание
В последний день победных празднеств Алеклия посетил дворцовую акелину — тот корабль, куда была определена его нынешняя фаворитка, прекрасная Глум из Плазерии.
Инфектом Авидронии мог стать только человек, не успевший обзавестись семьей. Будучи же избранным, под страхом низложения и изгнания, под страхом самой смерти, занявший трон навсегда терял право иметь жену и детей, о чем во время «Обряда Аззира и Нуригеза» давал представителям народных собраний торжественную клятву. Побочные же дети, если таковые обнаруживались, немедленно умерщвлялись. Таковы были жестокие, но мудрые авидронские законы. В этом состоял удивительный парадокс, который мыслители назвали «грономфским равновесием»: получая неограниченную власть над миллионами, всемогущий правитель, Бог, лишался при этом самого главного в жизни права — права на продолжение рода. Поэтому уделом авидронских инфектов становился Дворец Любви, та его часть, которую называли «восьмой раковиной» — местом, где содержались личные люцеи Инфекта.
Алеклия предпочитал неразборчивым отношениям связь постоянную, отмеченную искренними чувствами и трепетной близостью. За время своего пребывания в роли Божественного он сменил всего двух любовниц — Глум была третьей люцеей, удостоенной великой милости. Злые языки рассказывали, что первую избранницу Алеклии отравил убийца, посланный Ресториями, поскольку правитель настолько влюбился в жрицу удовольствий, что хотел бежать с нею в Яриаду, оставив страну без Инфекта и Бога.
Разделив ложе с Глум и проведя с ней весь вечер, Инфект вышел на палубу корабля и тут столкнулся с Андэль, которая только что простилась с ДозирЭ и возвращалась к себе, счастливая и возбужденная. Алеклия, знавший в лицо всех люцей Дворца Любви, остановил незнакомую девушку, отметив про себя ее редкую привлекательность, и поинтересовался ее именем. Получив ответ, Божественный тотчас же вспомнил недавнюю историю с поединком, пожелал побеседовать с Андэль и провел в ее обществе какое-то время. Люцея не могла относиться к Алеклии иначе, как к своему богу, поэтому правителю потребовалось приложить немало усилий, прежде чем девушка, с трудом преодолев крайнее волнение и страх, смогла освоиться и связно ответить на те вопросы, которые касались ДозирЭ, ее самой и смерти Туртюфа…
Оставив в форте Нозинги крепкий гарнизон, Инфект Авидронии отправился дальше и через несколько дней, ближе к вечеру, уже подплывал к Биону — столице Бионриды и центру континентальной работорговли, располагающемуся на широком острове, который с трех сторон омывался Анконой, а с четвертой стороны — водами пролива Артанела.
Старинный Бион не защищали ни стены, ни башни, ни форты: осторожный Фатахилла не разрешал Атревиду Послушному возводить укрепления. Поэтому город открылся авидронам как на ладони — большой, несуразный, с остроконечными постройками, громоздившимися без всякой планировки, и пышными дворцами крупных рабовладельцев, соседствовашими с целыми кварталами безобразных лачуг. Городской порт имел просторную гавань, соединенную с Анконой узким проливом. На окраине Биона, обращенной к Темному океану, на покатой горе виднелся голубой дворец Атревида Послушного, напоминавший своими бесчисленными башнями и башенками цитадель.
Авидронский флот подошел к городу вплотную и, разделившись на две флотилии, стал огибать остров с обеих сторон, не встречая никакого сопротивления.
В Бионриде с давних пор существовала тайная авидронская сеть. Когда несколько столетий назад Радэй Великолепный создал армию Вишневых плащей, он первым делом
Перед самым путешествием Инфекта в дополнение к существующим Бионриду под видом нищих скитальцев, странствующих тхелосов, путешествующих богатеев, капроносов, люцей наводнили новые отряды лазутчиков. Так что Вишневые плащи успели по всей стране распространить пораженческие настроения и посеять панику, а также собрали о противнике исчерпывающую военную информацию, передав ее Инфекту и его военачальникам. По последним сведениям, бионридский флот стоял недалеко от Биона, приготовившись к схватке, и насчитывал около двухсот боевых кораблей: палатин и флурен.
Алеклия был озадачен: легкие галеры следопытов, разосланные во все стороны, так и не обнаружили поблизости бионридского флота. Инфект готовился к столкновению: чего еще приходилось ожидать от бионридского правителя после нападения и взятия форта Нозинги? Но Атревид, видимо, не желал сражаться или замышлял что-то подлое, хитроумное.
Не обнаружили военных приготовлений и на самом острове. Город будто вымер. Жители, наверное, попрятались в домах — как выяснилось позже, многие горожане покинули город заранее, узнав о приближении авидронов.
Военные корабли Божественного шли в боевом построении и готовились к любому повороту событий. Циниты пеших партикул, затаившиеся на транспортных кораблях, были уверены, что предстоит высадка на остров, а значит — жаркая ночная схватка на улицах города. Все ждали только сигнала.
Вечер прошел спокойно. Всё это время Алеклия стоял на носу «Саталикозы» и наблюдал за городом. Несколько советников и флотоводцев наперебой убеждали его не доверять коварным бионридам и первыми нанести удар. Надобно, мол, срочно высадить на берег Абордажную либеру или на худой конец обстрелять город из всех метательных механизмов, поджечь его зангниями — чтобы другим неповадно было становиться на пути у Авидронии, перечить самому Божественному. В конце концов, Бионрида — союзник флатонов, а значит, враг!
Но Инфект медлил. Конечно, после штурма Нозинги Авидрония находится с Бионридой в состоянии войны. Но почему Атревид до сих пор не ответил на вызов? Спрятался, молчит, не предпринимает никаких ответных действий?
Вскоре Инфекту доложили, что бионриды затопили в бионском порту несколько десятков кораблей, лишив авидронов возможности войти в гавань. Божественный вспыхнул и приготовился было последовать советам своих воинственных помощников, но тут послышались тревожные сигналы раковины. Алеклия выглянул за борт: к «Саталикозе» приближался небольшой рыбацкий барк с восемью гребцами на веслах. Лодку сопровождала авидронская двухъярусная сторожевая галера с изготовившимися к стрельбе лучниками. На корме барка, без труда управляясь с рулевым веслом, стояла одинокая фигура в грубой рыбачьей парраде, коричневой шерстяной накидке и широкополом головном уборе.
К Инфекту подошел партикулис Белой либеры — один из ближайших военных помощников. Он был несколько озадачен.
— Мой Бог, какой-то нищий бионрид утверждает, что он интол Бионриды Атревид. Он сказал, что будет говорить только с тобой. Мне допросить его самому или сразу передать Вишневым?
Алеклия заинтересованно приподнял брови:
— Как он выглядит?
Военачальник пожал плечами:
— Одет, как рыбак, и от него воняет рыбой. Сдается мне, что замысел его преступен.
— Есть ли у него седая прядь в бороде?