Шериф и его кот
Шрифт:
Горы Большого Хребта потеряли свои вершины в ковре пушистых облачков, в пронзительно голубом небе медленно нарезал круги белоголовый орлан, над павшей лошадью подле дороги остервенело дрались вороны, а в свежий аромат воздуха вплетался густой смрад падали.
Хороший день, мать его так…
Городской шериф едет восстанавливать справедливость. Чем не сюжет для средненького боевичка в стиле вестерн.
Всё честь по чести, шестиконечная звезда на груди, на поясе шестизарядники, в седельной кобуре дробовик, а на голове шляпа в стиле «Boss of the Plains»,
Чего уж тут, всё выглядит красиво и благородно.
А ещё — очень глупо.
Шериф это прекрасно понимает, но всё равно едет.
Не то, чтобы он полный идиот, просто у шерифа другого выхода нет.
Да, всё может закончиться очень скверно, но шериф, то есть я, сделает всё, чтобы не умереть сегодня.
Спрашивается, если так всё плохо, какого чёрта я прусь в Уокервиль? Сложный вопрос, пожалуй, я даже не смогу на него ответить с полной определённостью. Скорее всего, мой визит — это банальная разведка боем. Как действовать, я пока ещё не вполне понимаю, надеюсь на экспромт. Получится просто показать зубы, чтобы не обольщались насчёт безобидной жертвы — покажу, получится припугнуть — припугну, получится уладить вопрос миром — улажу. Хотя, честно говоря, надежд на мирное разрешение никаких. В общем, будет видно.
За зарослями акации показались терриконы отработанной породы и разбросанные между ними жалкие лачуги.
Я щёлкнул крышкой жилетных часов и слегка пришпорил жеребца. Свернул на развилке и через полчаса подъехал к большому поместью, окружённому мощным забором из дикого камня.
— Шериф, моё почтение! — из-за забора послышался глумливый голос. — Чем обязаны?
— Какого хрена ему здесь надо? — возмущённо прохрипел ещё один невидимый для меня персонаж. — Билли, бегом к хозяевам!
Я невозмутимо остановился перед воротами, потянулось томительное ожидание.
Наконец, скрипнул засов, и створки с пронзительным визгом отворились.
— Какого чёрта вы здесь забыли, шериф? — возмущённо буркнул патлатый мужик, угрожающе взвешивая в руках дробовик.
Я молча проехал мимо него, неспешно слез с седла, набросил повод на коновязь и лениво провёл взглядом по окружающим меня вооружённым людям.
Чумазые рожи, гнилые зубы, нечёсаные бороды и патлы, глумливые ухмылки, мерзкий смрад перегара и застарелого пота — будь я первый день на Диком Западе, непременно решил бы что угодил в разбойничье логово.
А сейчас уже понимаю, что в Монтане каждый второй мужик выглядит примерно так же.
Но в чём-то догадка была бы верна, потому что личная гвардия братьев Уолкеров — недалеко ушла от тех самых работников ножа и топора, романтиков большой дороги.
Страшно, так его растак, аж мурашки по спине бегают, но приходится сдерживаться — эти ублюдки как хорошие психологи — прямо на уровне флюидов улавливают малейшую нерешительность. Дрогнешь — пиши пропало, сожрут и не поморщатся, даже звезда шерифа не поможет. Репутацию трудно заработать, но потерять её можно в мгновение ока.
Охо-хо, тяжела доля шерифа на Диком Западе; срёшься от
— Чего надо? — грубо рявкнул здоровенный мужик в относительно чистом костюме и даже начищенных сапогах. Остальные, как по сигналу, шагнули вперёд, взяв меня в плотное кольцо.
Братва Уолкеров дружно загыгыкала, как из ведра посыпались глумливые шуточки.
— Да не такой он страшный, как говорят…
— Это ты тот самый шериф Вайт, гроза безобидных пьянчуг? Я у себя в носу чё поинтересней находил…
— Был шериф и нет шерифа, гы-гы-гы…
— Да он видать совсем дурак, если один сюда припёрся…
— А я думаю, чего тут дерьмом вонять стало…
Я молча дождался пока поток острот иссякнет и, мерно цокая шпорами, пошёл к входу в особняк.
Строй братвы рассыпался, но тут же парочка парней обежала меня и стала на дороге.
— Прежде сдай оружие, шериф, — грозно кривя лошадиную морду, рыкнул первый, кривоногий коротышка.
— Живо! — второй, белобрысый жердяй с буро-чёрными зубами, протянул ко мне чёрную от грязи руку. — Иначе сами заберём.
В окнах второго этажа мелькнули лица, судя по всему, Уолкеры с интересом следили, чем закончится проверка на прочность.
Я положил руку на рукоятку «Смита».
— Да не бойся, потом вернём, если хозяева разрешат… — хохотнул кривоногий.
Глухо хрупнула переносица, коротышка взвыл, схватился обеими руками за нос и боком завалился на землю.
Длинный дёрнулся ко мне, но тут же застыл, задирая подбородок к верху и одновременно настороженно косясь на уткнувшийся ему в кадык ствол револьвера.
Густо защёлкали затворы и курки.
«Убьют — не убьют?» — тоскливо подумал я.
Но и в этот раз обошлось.
— Убрать оружие! — на крыльцо выскочил аккуратно одетый мужчина лет сорока пяти возрастом. — Живо! — после чего, вежливо обратился ко мне. — Шериф Вайт, прошу вас, отпустите Боба, он уже раскаялся и больше никогда не заступит вам дорогу. Да, Боб, ты же раскаялся?
— Раскаялся, чёрт бы меня подрал, раскаялся! — проблеял длинный.
— Мистер Стаховски, эта сволочь сломала мне нос… — плаксиво прогундосил коротышка, сидя задницей на земле и размазывая кровь по морде.
Но секретаря братьев Уолкеров это никак не разжалобило, подбитый браток удостоился лишь пренебрежительного взгляда.
Блеснув в лучах солнца, шестизарядник с коротким чмоканьем устроился в кобуре — я решил больше не нагнетать.
— Благодарю вас, шериф Вайт, — Джон Стаховски поклонился. — Прошу вас, господа Уолкер ждут вас. В свою очередь, я хочу извиниться за поведение этих джентльменов, обещаю, ничего подобного больше не повторится.
Я молча топал за секретарём и ничуть не обольщался его вежливостью. Всё банально, попытались взять на слабо, обгадились и теперь скрывают за вежливостью свою злость и разочарование. Что дальше? Хороший и злой? Попытаются купить?