Шерли
Шрифт:
— Да, Роберт, именно потому, что она прекрасна и горда.
— Значит, вы признаетесь, что она тоже невольница?
— Я ни в чем не признаюсь, а только говорю, что надменная Шерли попала в рабство, подобно Агари.
— Но кто же ее завоевал наконец, кто ее Авраам, кто этот герой, совершивший столь славный подвиг?
— Вы все еще говорите с раздражением и недостойной иронией. Ну погодите, я заставлю вас изменить тон.
— Посмотрим! Значит, она выходит замуж за этого Купидона?
— Купидона! Он такой же
— Выйдет она за него?
— Увидите.
— Кэри, я хочу знать его имя.
— Угадайте.
— Это кто-нибудь из наших соседей?
— Да, из Брайерфилдского прихода.
— Тогда он явно ее недостоин. Во всем нашем приходе я не знаю никого, кто был бы ей под пару.
— Угадайте.
— Не могу. Вероятно, она ослеплена и в конце концов совершит какую-нибудь глупость.
Каролина улыбнулась.
— А вы одобряете ее выбор? — спросил Мур.
— Да, о да!
— Тогда я совсем сбит с толку. В вашей головке под густой копной каштановых волос скрыта превосходная мыслительная машина с безупречной правильностью суждений, унаследованной, вероятно, от матушки.
— Я полностью одобряю Шерли, и матушка тоже в восторге от ее выбора.
— Матушка в восторге? Миссис Прайор? Должно быть, выбор не слишком романтичный.
— Наоборот, очень романтичный и в то ж время очень правильный.
— Скажите мне, Кэри! Скажите, хотя бы из жалости: я слишком слаб, чтобы так меня мучить!
— Вас нужно помучить, это вам не повредит. Вы совсем не так уж слабы, как уверяете.
— Сегодня мне уже дважды приходила мысль упасть на пол у ваших ног…
— Лучше не падайте. Я не стану вас поднимать.
— …и молиться на вас. Моя мать была истой католичкой, а вы так похожи на прелестнейшее изображение Непорочной девы, что, кажется, я приму веру моей матери и с благоговением преклоню перед вами колени.
— Роберт, Роберт, сидите спокойно, не дурачьтесь. Я уйду к Гортензии, если вы позволите себе какую-нибудь выходку.
— Вы лишили меня рассудка, у меня в голове не осталось ничего, кроме гимнов в честь святой девы: «О, Rose c'eleste, reine des Anges!» [145]
— Tour d'ivoire, maison d'or, [146]– это не оттуда же? Ну, будет, сидите спокойно и отгадывайте вашу загадку.
— Но неужели матушка в восторге? Это сбивает меня с толку.
— Когда мама услышала об этом, она сказала: «Поверь мне, дорогая, такой выбор сделает мисс Килдар счастливой».
145
О, Небесная роза», царица ангелов! (франц.)
146
Башня из кости слоновой,
— Попробую еще раз, но не больше. Это — старый Хелстоун. Мисс Килдар собирается стать вашей теткой.
— Я обязательно расскажу об этом и дяде и Шерли, — воскликнула Каролина, смеясь от души. — Продолжайте, Роберт! Ваши промахи очаровательны!
— Это — преподобный Холл.
— Право, нет. С вашего разрешения, он — мой.
— Ваш? Вот как! Кажется, целое поколение брайерфилдских женщин превратило этого священнослужителя в свой кумир. Не понимаю почему: он близорук, плешив и сед.
— Фанни придет за мной раньше, чем вы решите эту загадку. Поспешите!
— Не хочу больше, я устал, и мне все равно. Пусть себе выходит хоть за турецкого султана.
— Хотите, я шепну вам?
— Да, и поскорее: сюда идет Гортензия. Придвиньтесь ближе, еще ближе, моя Лина. Ваш шепот для меня дороже самих слов.
Она шепнула. Роберт отшатнулся в удивлении, глаза его блеснули, затем он коротко рассмеялся. Вошла мисс Мур, а за ней следом Сара, которая сообщила, что Фанни уже ждет. Пора было расставаться.
Роберт подождал у лестницы, пока Каролина не сошла вниз, закутанная в шаль, и, улучив минуту, шепотом обменялся с ней еще несколькими фразами.
— Должен ли я теперь называть Шерли благородным созданием? — спросил он.
— Конечно, если хотите быть правдивым.
— Должен ли я простить ее?
— Простить ее? Ах вы! Кто же из вас виноват — вы или она?
— Должен ли я в таком случае любить ее, Кэри?
Каролина пристально взглянула на него и сделала жест, в котором выразилась и любовь и обида.
— Только скажите, и я постараюсь все исполнить!
— Нет, вы не должны ее любить, это дурная мысль.
— Но ведь Шерли хороша, чудо как хороша! Правда, ее красота не бросается в глаза; в начале знакомства она кажется лишь грациозной, зато через год понимаешь, что Шерли — настоящая красавица!
— Не вам об этом говорить. А теперь, Роберт, будьте же благоразумны!
— О Кэри! Я никому не могу отдать свою любовь. Если бы даже сама богиня красоты соблазняла меня, я не смог бы ответить на ее призыв: мое сердце более не принадлежит мне.
— Вот и хорошо, без сердца гораздо спокойнее. Доброй ночи!
— Лина, почему вы всегда уходите именно в ту минуту, когда вы мне всего нужнее?
— Потому что вам нужнее всего то, что от вас ускользает.
— Еще одно слово. Берегите хоть вы свое сердце, слышите?
— Оно в безопасности.
— Я в этом не убежден. Что вы скажете, например, об этом безгрешном священнике?
— О каком? О Мелоуне?
— Нет, о Сириле Холле. Я обязан ему не одним приступом ревности.
— А вы, вы ухаживаете за мисс Мэнн: на днях она показала мне подаренный вами цветок… Фанни, я готова!