Шерлин
Шрифт:
Я фыркнула.
— Эх, все эта Джанин. Подумать только! Девчонка собралась замуж, а мне теперь без новой танцовщицы вешайся… — простонал Фрэнк. — Джанин хоть публику собирала лучше всякого зазывалы, и жандармы сами на ее выступления приходили. А теперь что? Времена смутные…
— Может вас домой проводить? — с сомнением предложила я. На самом деле провожать, а точнее тащить на себе огромного пьяного мужчину мне не хотелось, но это был неплохой предлог, чтобы по дороге расспросить его о новостях.
— Мой фургон где-то там! — прохрипел
— Тогда… — произнесла я, пытаясь сдвинуть мужчину с места, — давайте… пойдем.
Фрэнк кивнул и едва не упал. Мы с Шарлотт кое-как его придержали и, сгибаясь под весом толстяка, зигзагами побрели вперед. Дождь усилился, моя одежда мигом промокла, а туфли то и дело норовили соскочить со ступней.
— Где же? — шептала я ежесекундно, высматривая впереди хоть что-нибудь. — Ну
где?
В тот миг, когда я решила плюнуть и бросить Фрэнка обратно в траву, а Лотта с тяжелого дыхания перешла на скулеж, за кустами блеснуло и до нас донесся невероятный аромат запеченной картошки. Сглатывая слюну, как беспородная дворняга, я рванула вперед, ломовой лошадью волоча за собой и Фрэнка, и графскую дочку.
Через десяток метров стали видны высокие деревянные кибитки, поставленные в круг, и большой костер между ними. Счастливо выдохнув, я дошла до ближайшей повозки и упала на колени. Фрэнк повалился рядом, ощутимо приложившись о колесо кибитки.
— Ах ты, пьяная морда… — раздалось от костра, а через секунду мы увидели невысокую пышнотелую блондинку с длинной косой. — Напился таки! Я ж тебе говорила, Триш, что его не остановишь. Как же мы теперь поедем? Фрэнк еще дня три горевать будет! Вот бедолага наш…
Заметив нас, девушка оборвала себя и нахмурилась.
— Вы кто? — спросила вторая девушка, возникая рядом. Эта была тоненькая и настолько огненно-рыжая, что в первый миг мне почудилось, что ее голова охвачена пламенем.
— Да, кто вы, что вам нужно? А, чужачки? — подбоченилась блондинка, смерив нас с Шарлотт пренебрежительным взглядом. — Мы вольные, нам не запрещено здесь быть, а вот вы… Если из дома сбежали, то не думайте, что тут вас кто-то ждет! Нам и без всяких пустоголовых девиц проблем хватает! Валите, пока целы.
— Не вопи, — хрипло велел Фрэнк и озадаченно охнул, когда стенка фургона ускользнула из-под его руки, и мужчина свалился на траву.
— Да ладно тебе, Мэл, — отмахнулась от подруги рыжеволосая. — Вечно ты всех так привечаешь! Ты посмотри на них. Не бродяжки ведь.
— Нормальные девки по домам сидят в такую погоду и не мокнут под дождем, как мы с тобой, Триш, — хмуро отозвалась блондинка. — Что вы тут забыли? У, глазастые какие!
Рыжеволосая расхохоталась и подошла ближе к нам с Шарлотт:
— Не обращайте внимания на Мэл. Она всегда такая, даже с друзьями. А вы как здесь оказались? Да еще и с нашим Фрэнком. Учтите, это он с виду такой милашка, а вообще гуляка еще тот! Пойдемте. Нужно отыскать вам что-то сухое, промокли до последней нитки.
Девушка
— Плащик тоненький, промокла до костей, да? — спросила она у Лотты, а на мои туфли лишь поцокала языком.
— Триш, прекрати изображать мамочку! — крикнула блондинка.
— Ничего я не изображаю, — ответила девушка негромко и мотнула головой. — Но в мокром ходить нельзя. Что ж вы так?
Сама рыженькая щеголяла в высоких ботинках, плотных штанах, рубашке, жилетке и накинутой поверх кожаной куртке, защищавшей ее от дождя. На ее фоне мы выглядели особами, совершенно не подготовленными к долгому пути.
— Вы и правда сбежали из дому? — спросила Триш, подводя нас к одной из четырех кибиток. — Или деревенским девушкам просто стало любопытно?
— Мне сложно объяснить, — чуть помедлив, ответила я.
— Ну, — задумчиво промолвила Триш, — когда я сбежала из дому, я тоже слабо представляла, что именно увело меня от теплого очага и родительской заботы. Ладно, не объясняйте. Знаете, какое у нас здесь правило?
Я отрицательно помотала головой, осторожно поднимаясь вслед за девушкой по ступенькам и помогая подняться Шарлотт.
— Не вмешиваться. Мы живем тесным коллективом, путешествуем по королевству, переезжаем от города к городу. Если каждый из труппы будет перемывать другим кости, то долго мы не продержимся.
Внутри Триш провернула рычажки, запуская небольшие механизмы, тут же осветившие вытянутую комнатку теплым сиреневым светом.
— Это была кибитка нашей танцовщицы, — вздохнула Триш, обведя внутреннее убранство печальным взглядом. — Вчера Джанин объявила о том, что влюбилась и собирается замуж. Эх… Если бы дожди не вынудили нас простоять на одном месте так долго, она бы и не снюхалась с тем лавочником! И вот только мы отъехали, как она заныла, что хочет вернуться к нему. Мы все верили, что схлынет… Сколько раз она влюблялась! А вчера днем он нас догнал, и наша дуреха мигом побросала в сундук самое ценное и умчалась строить жизнь оседлой горожанки. Заявила, что не вернется. Что ж… думаю, она не будет против, если вы возьмете что-нибудь из ее вещей.
Я смущенно кивнула, осматриваясь. Небольшое помещение представляло собой малогабаритную квартиру в миниатюре: на дальней стороне под окошком расположилась кровать, застеленная лоскутным покрывалом, дальше половину пространства отъедал шкаф с множеством дверок, а напротив него разместился вытянутый стол с несколькими зеркалами над ним. Пол устилали плетеные коврики, стены были обклеены афишами и газетами. Среди множества пожелтевших газетных листов я заметила парочку свежих.
— До нее тут жила старушка Фэлли. Она была чудаковатой гадалкой, но делала нам хорошие сборы… — улыбнулась Триш, заметив мое любопытство. — Жалко очень. Ее не стало пять лет назад. А теперь и наша единственная приманка сбежала. И так едва сводили концы с концами. Ума не приложу, что теперь делать.