Шерлок Холмс и Дело о крысе
Шрифт:
— Если мысленно вернуться в прошлую ночь, — неспешно продолжал мой друг, — когда мы оставили Стэмфорда отсыпаться, я, как вы помните, заметил буквы, выведенные в пыли на тумбочке у кровати.
— Да, а я и забыл. «Барт».
— Вы решили, что речь идёт о лечебнице.
— Разумеется, — ответил я, поколебавшись. Было ясно: сейчас Холмс опровергнет моё предположение.
— Совершенно здравое предположение, — проговорил он. — Вчера вечером у меня не было ни малейших оснований думать что-то иное, вот только…
— Вот только… Всегда у вас эти «вот только», Холмс. Ну, и что на сей раз?
— Мне
— Вам впору взяться за новую монографию: «Анализ надписей в пыли».
— Не надо сарказма, Уотсон.
Я ухмыльнулся.
— Выходит, он хотел написать более длинное слово, и вы теперь знаете какое.
— Вот именно. После того, как я оставил вас в лечебнице наедине с вашей очаровательной приятельницей, я кое-что успел разузнать.
— Холмс…
— …Я выяснил, что «Мостом мечтаний» в настоящий момент заправляет некий Джосайя Бартон.
— Возможно, это совпадение.
— Возможно, но довольно странное совпадение, Уотсон. Вдумайтесь: Стэмфорд начинает вести разгульную жизнь. Его имя как-то связано с «Мостом мечтаний». Тамошнего управляющего зовут Бартон, и именно это имя наш друг в задумчивости пишет на слое пыли в своей комнате — выходит, оно постоянно крутится у него в голове. Не забудьте также, что Стэмфорд может быть косвенным образом связан с человеком, заражённым бубонной чумой. А теперь скажите: кто является переносчиком этого страшного заболевания?
— Крысы?
— А в «Мосте мечтаний», с лёгкой руки управляющего, в последнее время появилась новая забава — крысиные бои.
Волосы у меня на загривке встали дыбом от ужаса.
— Господи всемогущий! — воскликнул я.
Холмс бросил на меня суровый взгляд:
— Из отдельных нитей постепенно сплетается очень мрачный узор.
Поздним вечером того же дня мы оказались в окрестностях Мейфэра. На улицах было тихо, лишь время от времени навстречу нам попадался одинокий искатель развлечений в цилиндре. Холмс вёл меня глухими переулками мимо погруженных в сон богатых домов, пока мы не вышли к огромному особняку. Вход охранял крепыш в тёмной ливрее. При нашем приближении он шагнул навстречу, загородив собой дверь.
— Доброй ночи, джентльмены, — проговорил он низким голосом, безуспешно стараясь скрыть за ровной интонацией прорывавшуюся наружу природную агрессивность.
— Добрый вечер, Болдуин. Что, не на ринге сегодня?
— А вам какое дело? — прозвучал насторожённый ответ.
— Да уж не делайте вид, что не узнаёте меня! — Холмс скользящим движением отступил в сторону и выбросил вперёд правую руку, чиркнув кулаком по подбородку Болдуина. — Вы, любезный, по-прежнему запаздываете с защитой справа.
— Шерлок Холмс! — хрипло воскликнул страж, озарённый догадкой. — Боксёр-любитель! Да чтоб меня в нокаут, если это не он!
Холмс с улыбкой взглянул на меня.
— Мы с мистером Болдуином несколько раз состязались в благородном искусстве махания кулаками. То было, Уотсон, в мои молодые годы, ещё до того, как у меня появился дотошный биограф.
При этом воспоминании Болдуин с энтузиазмом закивал головой.
— У
— А нынче чего не боксируете? — вежливо поинтересовался я.
— Да так. Нынче тут крысиные бои. Эти тварюги теперь собирают больше публики, чем добрые честные бойцы. — Лицо громилы внезапно потемнело. — Эй, мистер Холмс, а вы тут не собираетесь какие штуки выкидывать? Потому как ежели я вас впущу, а вы там чего накуролесите, так мне потом не сносить головы.
Холмс покачал головой.
— У меня и в мыслях нет ничего такого, милейший Болдуин. Да и вообще, я тут только ради доктора Уотсона. Он так заинтересовался крысиными боями, что уговорил меня сопровождать его нынче на вечернее действо.
С этими словами мой друг всунул соверен в руку старого боксёра.
Болдуин потаращился на него немного, а потом толстые грубые пальцы сомкнулись поверх монеты, и он опустил соверен в карман.
— Ну, так вы мне пообещали без выкрутасов, — проговорил он и отворил дверь.
— Пообещали, — ответил, поклонившись, Холмс.
— А вы, кстати, пришли в самый подходящий вечер. У нас тут сегодня будут первоклассные крысы. Уж и прольётся кровь! — Болдуин расплылся в улыбке, обнажив ряд гнилых и обломанных зубов.
Не встретив иных препятствий, мы вошли в «Мост мечтаний» и оказались в ярко освещённом вестибюле — над головами у нас сияла хрустальная люстра. Вёрткий низкорослый человечек подскочил к нам сбоку. Одет он был в щегольский вечерний наряд, тёмные напомаженные волосы блестели как лайковая кожа. Он расплылся в пустой улыбке.
— Добрый вечер, джентльмены. Добро пожаловать в «Мост мечтаний». Меня зовут Джордж. За какими удовольствиями вы нынче пожаловали? Спешу сообщить, что Катарина вернулась в заведение и дожидается в Зале Орхидей…
— Мы пришли ради крысиных боёв, — отрывисто проговорил Холмс.
Человечек так и засиял.
— А, господа будут делать ставки? — Он осмотрел нас с ног до головы, будто мы были подозреваемыми в полицейской камере. — Нынче ожидается серьёзное дело. Нам доставили особых крыс. — Он вежливо кашлянул. — С вас по десять гиней, джентльмены.
Тут я в свою очередь поперхнулся и закашлялся. Холмс же с полнейшим безразличием вручил лакею мешочек с монетами. Тот замешкался, внимательно рассматривая содержимое. После чего опустил в карман плату за вход и повёл нас в дальнюю часть здания, в залу, которая, видимо, раньше служила оранжереей. Контраст между спокойным, величественным вестибюлем и этим помещением был разительным. Во-первых, тут было людно и шумно, а в воздухе плотным облаком висел сигарный дым. Большинство посетителей были в вечерних туалетах — богатые любители спорта, пришедшие сыграть в азартную игру; однако у стойки бара маячило несколько фигур другого толка — в грубых вельветовых костюмах из тех, что носят уличные торговцы. То были профессиональные собачники, и почти у каждого имелось при себе по псине. Некоторые бойцовые псы были привязаны к нижней перекладине барной стойки, другие спали у хозяев на руках, третьих ещё осматривали на предмет сломанных костей, заглядывали им в пасти, будто дантисты. Почти у всех животных имелись шрамы и следы укусов.