Шерлок Холмс на орбите
Шрифт:
— Угу.
Джентльмен подошел поближе и осмотрел Холмса в тусклом свете камина.
— Porca miseria! Я вижу, тут побывал некто того же рода, что и я!
— Прошу прощения? — приподнял бровь Холмс.
— Это пятно крови на вашей шее и щеке! Что за беспорядок тут у вас! Должно быть, вас посетил этот граф из Трансильвании! Какие у него свинские манеры!
— Что? Ах, нет. Нет, здесь не было другого посетителя, сэр, я уверяю вас.
— Так вас не кусал другой вампир?
— Нет, конечно,
— Мой вам совет, мистер Холмс. Это вас не защитит. Я добрый католик и даже причащаюсь каждое Рождество во время полуночной мессы.
— В самом деле? Ну, тогда вот это! — Холмс потряс связкой чеснока, которую он до того прятал под одеждой.
— И это вам не поможет, мистер Холмс. Я итальянец.
— Ах вот как?
— Гвидо Паскалини. Рад с вами познакомиться.
— Как вижу, я допустил просчеты, — уныло заметил Холмс.
— Не порицайте себя. Так случается со всеми. Но не могли бы вы стереть это пятно у себя с шеи? Я сейчас соблюдаю диету, и один лишь взгляд на него пробуждает во мне зверский аппетит.
— Это вовсе не кровь. Это несмываемое вещество, след от химического эксперимента, — Холмс указал на стол, на котором беспорядочно громоздились пробирки, мензурки, склянки с растворами и порошками.
— Gesu! И откуда у вас, смертных, только время берется!
— Кстати, о времени, — сказал Холмс, радуясь, что снова обрел контроль над ситуацией. — Может, нам пора перестать тратить драгоценное время и приступить к делу?
— Да, конечно, signore.
— Какова причина вашего визита ко мне? Я о вас ничего не знаю, за исключением очевидных фактов.
Паскалини нахмурился.
— Я не понял вас. Какие факты вы называете очевидными?
Холмс вздохнул и безуспешно попытался сделать вид, что ему вовсе не нравится объяснять очевидное.
— Вам по меньшей мере пятьсот лет, но не больше шестисот пятидесяти. Вы любитель музыки, искусства, литературы, но недолюбливаете крикет. Вы были женаты несколько раз, и последней вашей женой была немка. Вы недавно прибыли в Лондон, вы читали журнал «Стрэнд» и посетили салон актрисы мисс Эпонины Чейст. Вы уже — скажем так — поужиналисегодня вечером. Кроме всего прочего, вы потеряли нечто очень для вас важное.
— Превосходно, мистер Холмс! Великолепно! Bravo!
Холмс усмехнулся.
— Но как вы догадались?
— Догадался! — пренебрежительно воскликнул Холмс. — Я никогда не догадываюсь.
— Конечно же нет. Я должен был знать это по вашей репутации. Однако все это не так уж важно, — сказал Паскалини. — Причина, по которой я к вам пришел…
— Не важно! — Холмс был еще больше раздосадован. Он решил не обращать внимания на невежливое
— Возраст ваш легко определить по мозолям на указательном пальце. Они могли возникнуть только в результате применения обоюдоострого меча с треугольной головкой эфеса и гардой, которым вы владели во времена своего… формирования. Значит, это не могло быть позже четырнадцатого столетия. Вам также не может быть больше шестисот пятидесяти лет, потому что до Марка Поло в Италии вампиров не было, это известный факт. То, что вы любите музыку, я узнал по программке, торчащей из вашего правого кармана, — сегодня вечером вы были в опере. Любой итальянец эпохи Ренессанса должен любить искусство и архитектуру. К тому же все иностранцы недолюбливают английский крикет.
Холмс как бы равнодушно пожал плечами. Паскалини, должно быть, на этот раз проникся его рассуждениями, потому что сказал:
— А мое семейное положение?
— Дорогой мой, любой итальянский мужчина, проживший пять столетий, неизбежно должен был иметь несколько жен. И только жена-немка могла бы позволить вам выходить из дома в такой непритязательной одежде.
— Да как вы…
— Совершенно очевидно, что в Лондоне вы совсем недавно, потому что стоило бы вам походить по городу несколько дней, как к вам бы обязательно подошел уважающий себя портной и настоял на немедленной перемене сюртука. Кроме того, от вас пахнет особым видом духов, который в Лондоне употребляет только мисс Эпонина Чейст. Цвет вашего лица свидетельствует о том, что вы уже подкрепились сегодня.
— Скудный ужин, уверяю вас, мистер Холмс. Я стараюсь сбросить вес, видите ли.
— Это слова. — Холмс задумчиво втянул в себя дым из трубки, прежде чем продолжить. — Очевидно, вы любите читать, поскольку совершенно ясно, что обо мне вы узнали из рассказов доктора Уотсона, публиковавшихся в «Стрэнде»; особая разновидность типографской краски на большом пальце вашей левой руки подтверждает мои размышления.
Паскалини вытер палец о брюки.
— Дело в том, мистер Холмс, что я потерял нечто очень важное.
— Да, это ясно по тому состоянию возбуждения, в котором вы пытались проникнуть в мой дом. Сначала пробовали влететь в окно, затем спуститься по трубе, прямо в огонь.
— Да, да, только давайте приступим к делу, signore, — настойчиво сказал Паскалини сквозь свои сжатые клыки.
— Я в вашем распоряжении.
— Я не просто потерял нечто. У меня есть все основания предполагать, что его украли!
— В самом деле?
— И я не преувеличу, сэр, если скажу, что без этого предмета моя жизнь не стоит и вырванной страницы «Стрэнда».