Шерлок Холмс против Джека Потрошителя
Шрифт:
Первое, что я увидел, придя в себя, было лицо Редьярда, моего друга, который вместо меня вел прием больных. Я находился в своей комнате на Бейкер-стрит.
— Вам повезло, Ватсон, — сказал он, щупая мой пульс.
Меня тут же охватило тревожное возбуждение.
— И сколько времени я проспал, Редьярд?
— Часов двенадцать. Когда вас сюда доставили, я дал вам успокоительное.
— В каком я состоянии?
— Я бы сказал, в удовлетворительном, учитывая обстоятельства. Сломана лодыжка, и вывихнуто запястье. Ожоги, конечно, болезненные, но в целом
— А… Холмс? Где он? Неужели он…
Жест Редьярда заставил меня повернуть голову. По другую сторону постели сидел Холмс, очень серьезный. Он был бледен, но, кажется, не пострадал. Я испытал огромное облегчение.
— Что ж, я должен покинуть вас, — сказал Редьярд и напомнил Холмсу, что мне нельзя много разговаривать.
Боль, естественно, мне мешала, но я не мог справиться со своим любопытством. И хотя Холмс трогательно заботился о моем здоровье, подозреваю, что и он испытывал то же самое. И вскоре я ему уже рассказывал, что произошло в комнате бедной Анжелы Осборн после их ухода.
Холмс кивал, но я видел, что он борется с необходимостью принять какое-то решение.
— Боюсь, старина, — наконец сказал он мне, — что это было наше последнее совместное приключение.
— Почему вы так считаете? — разочарованно спросил я.
— Потому, что ваша милая жена никогда больше не доверит заботу о вашем благополучии моим неуклюжим рукам.
— Холмс! Я не ребенок!
Он покачал головой:
— А сейчас вам нужно поспать.
— Вам известно, что я не усну, пока не узнаю, как вы сбежали от Клейна. В бреду мне уже чудились ваши останки…
Я передернулся, и он взял меня за руку — редчайший порыв!
— У меня появилась возможность сбежать, когда загорелась лестница, — сказал Холмс. — Клейн так злорадствовал, что даже не сразу заметил пожар. А счет шел на секунды — дом-то вспыхнул как трут. Клейну было не до оружия, когда кругом огонь. Они оба с подручным погибли под рухнувшим потолком. Так что от «Ангела и короны» остались одни руины без крыши.
— А вы, Холмс! Как вы-то…
Холмс улыбнулся и пожал плечами:
— Вы же сами утверждали, что я способен избавиться от любых пут. Вот я и избавился. Нужен был подходящий момент, шанс. Пожар предоставил его. К сожалению, я был не в силах спасти Майкла Осборна. Похоже, он сам хотел смерти, бедняга, и сопротивлялся моим стараниям вытащить его; он бросился в пламя, и, чтобы спастись самому, мне пришлось оставить его тело.
— Мир его праху, — пробормотал я. — А это чудовище, Джек-потрошитель?..
Серые глаза Холмса подернулись дымкой печали.
— И лорд Кэрфакс тоже погиб. И тоже в силу несчастного стечения обстоятельств. Как и его брат.
— Естественно. Он предпочел смерть в огне петле палача.
Холмс продолжал о чем-то думать.
— Ватсон, — предельно серьезным голосом тихо сказал он. — Давайте будем уважать решение благородного человека.
— Благородного? Никак вы шутите? Ах да, понимаю. Вы имеете в виду моменты, когда он был в ясном рассудке. А что герцог Ширский?
Холмс уткнулся подбородком в грудь:
— У
— Понимаю. Он не смог пережить жуткого открытия: его старший сын — преступник! Как вы это узнали, Холмс?
— Выбравшись из огня, я прямиком направился в его особняк на Беркли-сквер. Вместе со мной был Лестрейд. Но мы опоздали. Он уже знал печальные новости о лорде Кэрфаксе. И упал на меч, рукоятку которого держал в руках.
— Настоящая смерть патриция!
Мне показалось, что Холмс кивнул, но на самом деле он просто склонил голову. Он был полон скорби.
— Тяжелая история, Ватсон, очень тяжелая, — сказал он и погрузился в молчание.
Я чувствовал, что он хочет свернуть разговор, но сам я такого желания не испытывал, забыв и про сломанную ногу, и про боль от ожогов.
— Не понимаю вас, Холмс! Ведь Потрошитель мертв!
— Да, — сдержанно сказал он. — И довольно, Ватсон, вам надо отдохнуть. — Он как будто собрался встать и уйти.
— Я не могу отдыхать, пока не сойдутся все части головоломки! — закричал я; он покорно остался сидеть. — Даже я в состоянии проследить последовательность событий, которые завершились пожаром. Маньяк Потрошитель, действовавший под прикрытием благотворительности как лорд Кэрфакс, не знал ни как выглядят, ни где находятся Анжела Осборн и Макс Клейн. Я прав?
Холмс не ответил.
— Когда вы нашли его логово, — продолжал я настаивать, — вы ведь уже знали, кто он такой?
На этот раз Холмс кивнул.
— Затем мы отправились в приют. Хотя мы его не видели, он нас и видел, и слышал. Или же он явился вскоре после нас и узнал об «Ангеле и короне» от доктора Мюррея, поскольку тот не видел причин ничего утаивать. Лорд Кэрфакс пошел за нами и, так же как и мы, поднялся черным ходом.
— Лорд Кэрфакс явился до нас, — резко сказал Холмс. — Вспомните сломанную задвижку.
— Согласен. Должно быть, он быстрее нас двигался в тумане. А потом мы ему помешали напасть на Анжелу Осборн, которая была обречена стать его очередной жертвой. Когда мы вошли в комнату миссис Осборн, он, вероятно, затаился где-нибудь в коридоре и ждал момента.
С этим Холмс не стал спорить.
— И затем, поняв, что вы разоблачили его, он решил закончить свою кровавую карьеру пожаром. Вот его последние слова, обращенные ко мне: «Передай всем, доктор Ватсон! Скажи им, что Джек-потрошитель — это лорд Кэрфакс!» Так мог поступить только одержимый манией собственной уникальности — эгоманьяк.
Холмс наконец поднялся:
— Во всяком случае, Ватсон, Джек-потрошитель больше не будет бродить по ночным улицам. Но мы слишком долго нарушаем приказ доктора. Я настаиваю, чтобы вы поспали.
И с этими словами он оставил меня одного.
Эллери наносит визит прошлому
Эллери задумчиво отложил рукопись Ватсона. Ему послышалось, что щелкнул замок входной двери.
Подняв глаза, он увидел, что на пороге кабинета стоит его отец.
— Папа!