Шерлок Холмс в наши дни
Шрифт:
Следственный судья из Грайфсвальда, прочитав полицейский протокол осмотра места происшествия, твердо заявил:
– Умышленное убийство на почве полового извращения. Никаких сомнений, все улики свидетельствуют об этом. Надо надеяться, что убийца скоро будет схвачен.
Повсюду в окрестностях полиция опрашивала, не видел ли кто-нибудь обоих детей в сопровождении незнакомца. Уже в полдень торговка овощами сделала важное сообщение:
– Да, я хорошо знаю обоих мальчиков. Я видела, как с ними разговаривал Тесснов.
Полицейский чиновник
– Вы говорите - Тесснов?
– Да. Людвиг. Он из Баабе, на Рюгене.
– Когда он разговаривал с Детьми?
– Вчера, 1 июля, уже под вечер, - пояснила женщина, ясно понимающая важность своего сообщения.
– Скажите, что вы знаете про этого Тесснова?
– Ну, как вам сказать. Это довольно странный парень, настоящий чудак. Я его уже давно не видела, он работал в разных местах по всей Германии столяром и только недавно вернулся к нам на Рюген.
Больше ничего нельзя было вытянуть из торговки овощами. Вечером этого же дня, 2 июля, один рабочий сообщил:
– Я вчера вечером видел Тесснова по дороге домой, и мне бросилось в глаза, что его одежда вся в коричневых пятнах.
Подозрение укреплялось. Вскоре Тесснов был арестован, в своей рабочей одежде. В его шкафу полиция нашла еще хороший костюм, шляпу, бумажный воротничок и галстук - все новое. Эти вещи вместе с арестованным полицейские доставили к следственному судье.
– Значит, вы продолжаете утверждать, что не имеете никакого отношения к убийству?
– спросил следственный судья столяра, который на протяжении всего допроса возмущенно отвергал подозрения. Он разыгрывал из себя оскорбленного, с упреком выкрикивая:
– Это невероятно, что вы здесь на меня пытаетесь навесить, господин следственный судья! Я даже муху не могу обидеть, не говоря уж об убийстве, да еще невинных маленьких детей!
– Почему вы тщательно выстирали отдельные части вашей одежды?
– Потому что там были пятна.
– Что за пятна?
Арестованный недоуменно пожал плечами, а затем произнес уклончиво:
– Откуда мне знать?.. Всякие.
– Примерно такие же пятна, как и на рубашке, на полях шляпы, на жакете, на обшлагах брюк и жилете?
Каждый предмет одежды, предъявляя подозреваемому, следственный судья держал у него перед глазами. Показалось, что раза два, глядя на свои вещи, Тесснов слегка вздрогнул, но овладел собой и упорно продолжал утверждать:
– Никакого отношения к смерти детей я не имею.
– Я спросил о пятнах, - непреклонно настаивал следственный судья.
– Итак?..
– Если вам так необходимо это знать... Пятна на шляпе - это овечья кровь, уже очень старая.
– А остальные?
– Столярная морилка.
– Что?
– Да, это следы столярной морилки, с которой я работаю изо дня в день.
Слова "столярная морилка" заставили следственного судью насторожиться. Он вспомнил о другом убийстве детей - 9 сентября 1898 года в одной деревне под Осна-брюкком. Да, правильно... Тогда в лесу нашли расчлененные трупы двух маленьких девочек.
– промелькнуло в голове следственного судьи.
– Лучше всего, пожалуй, запросить органы юстиции в Оснабрюкке".
Ответ ошеломил: подозреваемым тогда столяром был не кто иной, как Людвиг Тесснов из Баабе, на Рюгене. Но убийство двух девочек полиция так и не смогла раскрыть. "Интересно!
– размышлял следственный судья.
– Кажется, задержав Тесснова, мы схватили и убийцу тех двух девочек... Но это надо еще доказать, неопровержимо и бесспорно!"
Еще одно сообщение жандармерии с Рюгена дало следственному судье пищу для размышлений. Один пастух явился в полицию и заявил:
– Значит, это было в ночь с 11 на 12 июня. Я оставил своих овец на поле, а сам пошел в ближайший кабачок. Когда я вернулся, меня ждал сюрприз. Шесть или семь овец были варварски заколоты и разрезаны на куски, которые этот парень разбросал по всему полю.
– Какой парень?
– спросил полицейский.
– Вы его знаете?
Пастух покачал головой:
– Прежде я его никогда не видел. Если б я пришел немножко раньше, то прихватил бы его. Но, к сожалению, я увидел только, как он убегал.
– Вы бы его узнали?
– Конечно! Может, вы его уже схватили?
Прочитав протокол об этом случае, следственный судья сразу же вызвал пастуха к себе в Грайфсвальд и провел опознание Тесснова.
– Это он, господин следственный судья, тот парень, который зарезал моих овец!
– взволнованно закричал пастух.
– Я узнал его! Несмотря на то, что тогда было темно, я видел его со стороны. Его профиль, и его походка, и как он двигает руками... Это он, господин следственный судья, это он!
– Ну, Тесснов, что вы теперь скажете?
Голос следственного судьи звучал резко и пронизывающе, но столяр не поддался давлению и вновь начал заверять со страдающим и оскорбленным выражением лица, что он ни в чем не виноват.
– Как правда то, что я стою перед вами, господин следственный судья, так правда то, что я никогда не тронул ни одной невинной скотины.
– А пятна крови на вашей одежде?
– Это столярная морилка, вовсе не кровь!
Тесснов упорно продолжал лгать. 23 июля после очередного изнуряющего, но, как и прежде, безрезультатного допроса следственный судья докладывал прокурору:
– Я уверен, что он убийца. Но изобличить его исключительно трудно, если не невозможно.
– До сего времени это было именно так, дорогой коллега, - заметил прокурор, - но сейчас, применив метод Уленгута, можно точно доказать происхождение пятен.
– Метод Уленгута? Признаюсь, я о нем еще не слышал.
– Он известен всего несколько месяцев. В феврале Уленгут опубликовал свое вызвавшее сенсацию открытие, с которым я и ознакомился.
– Вы должны обязательно рассказать мне об этом, - попросил следственный судья.