Шерловая искра

Страйк Кира

Для себя же определила, что материалом послужат те же камни, которыми в данный момент мастерицы расшивали моё платье. И судя по количеству идущего в расход жемчуга, стоить оно будет целое состояние.

37

Женщины! Которые на самом деле мастерицы, и у которых руки растут из правильного места! Я совершенно искренне сейчас выражаю вам своё восхищение, неистово аплодирую стоя и буквально преклоняюсь перед терпением и талантом корпеть над всякими красивостями, от которых потом у зрителей дух захватывает.

Что лично я для себя поняла совершенно точно —

не моё это, не моё. Вот придумать что-нибудь эдакое и организовать реализацию идеи — это пожалуйста, это легко и непринуждённо. Особенно в тех благоприятных условиях, которые в данный момент для меня сложились.

Нет, разобраться с самой техникой и изготовить несколько даже довольно приличных образцов у меня получилось, что стало предметом нереальной гордости и поднятия самооценки на неземные высоты. Но чего это стоило! Тихо матерясь сквозь зубы на всех пяти ранее известных языках и двух вновь приобретённых, я дико недоумевала, как вообще вот этот… с позволения сказать, процесс кому-то может успокаивать нервы?

А-а-а! Крохотные бисерины, без конца выпрыгивающие из пальцев, разбегались по столу, полу и норовили укатиться непременно в самый дальний угол куда-нибудь под кровать. А здесь, знаете-ли, все эти бусины — весьма дорогая вещь! Это не в нашем мире, где можно легко плюнуть на потери, пойти в специализированный магазин и за копейки накупить ещё мешок симпатичных шариков самых разнообразных расцветок и размеров. А то, что «сбежало» — соберёт и слопает пылесос, туда им и дорога.

Исколов все пальцы иголками и помянув любимого бабусиного Хирга несметное количество раз, я всё-таки добилась нужного результата и продемонстрировала Насуаде и Идриль первый плод своего, буквально, непосильного труда.

Это была розочка к наряду старушки.

Боже, даже не ожидала, что сие скромное рукоделие вызовет столько восторгов у Идриль. Бабуля тут же приволокла свой наряд и умилённо взялась прикладывать поделку ко всем местам, подсчитывая, сколько подобных пуговиц следует ещё изготовить. Огорчало нашу модницу одно — почти вся красота пойдёт на спину — место шнуровки, которую уберут. Ну то есть остальным-то будет видно, а ей самой и не полюбоваться.

Утешив старушку тем, что ради красоты и её удовольствия нашьём ей несколько бутафорских роз ещё и спереди, и в причёску (чем заслужив дополнительный жирный плюсик в карму лично от неё), принялись экспериментировать с пуговицами Нэсси.

Тут уже и моих напарниц разобрал девчачий азарт, и за иголки взялись все.

Идриль, несмотря на почтенный возраст сохранившая зоркость, корпела над своими цветами. И знаете что, получалось у неё куда как ловчее и аккуратней, чем у меня. Причиной тому — многолетний опыт рукоделия, которым принято занимать скучные будни дворянкам всех миров и народов. В принципе, этим делом можно было спокойно озадачить кого-то из свободных женщин замка, но не тут-то было. Идриль решительно заявила, что желает поработать сама, так как вряд ли кто лучше поймёт суть озаривших её идей.

В общем, бабуля, моментально уловив простейшую технику, ваяла розы, а я, мысленно перекрестившись, обратилась к памяти, пытаясь сообразить, куда там что крутить с этими дорсетскими пуговицами.

Начать,

естественно, следовало с самого простого узора. Но, чтоб вы знали, для того чтобы в полной мере разобраться с более сложными вариантами плетения, мне в своё время пришлось даже изучать специализированную литературу на английском языке, ибо родом эти прекрасные шедевры именно оттуда, а найти что-либо приличное на нужную тему на русском оказалось совершенно невозможно. Вот где неожиданно сгодилось знание языков.

Насуада тоже оказалась из числа больших мастериц, поэтому, например, колечко, на самом первом этапе работ оплела вперёд меня. Ну а дальше… ой, творческий потенциал тётушки включился в полную силу, в конце концов дошло до того, что мы с замирающим сердцем отнесли одно из ожерелий Нэсси кузнецу с тем, чтобы он его аккуратно разобрал.

Лично мне было слёзно жаль портить старинное ювелирное изделие, но Насуаду было не остановить. Она твёрдо вознамерилась облагородить разноцветные нити драгоценными камнями и дать украшению вторую жизнь в пуговицах. (Тем более, что пары камней в нём уже не хватало — где-то незаметно выскочили и растерялись.)

Что ж, хозяин — барин. Оставшуюся часть дня мы с ней до слепоты в глазах экспериментировали с узорами, выбирая наиболее эффектный и подходящий именно к её платью. В общем, мужчины нас потеряли. Даже обед и ужин троим Золушкам-затворницам подавали в спальню Насуады, которую мы оккупировали в качестве рабочей мастерской.

— Я не понял, куда запропастилась моя дорогая молодая жена? — приподняв брови, шутливо «наехал» на меня Рон, когда я, из последних сил гребя лапами, ближе к ночи вползла в нашу спальню.

Ей-богу, будто не иголкой весь день орудовала, а уголь разгружала.

— Погоди — погоди. — рухнув на кровать прямо в одежде, задумчиво пробормотала я, — У нас там такое великое дело намечается, что стоит крепко поразмыслить над одним важным моментом.

Боже мой, как представила, что ещё нужно снова поднять своё уставшее тело в горизонтальное положение, «вызвонить» Флиту, чтобы она распутала ненавистные завязки, сводить себя на помывку и только потом падать спать — зубы свело.

Спина и шея — стонали. Всё ломило от долгого нахождения в непривычной однообразной позе. Глаза отчаянно слезились.

— А баню сегодня топили? — спросила я, пытаясь вспомнить, было ли тепло моим ступням, пока я, не чуя себя, на ходу скидывая обувь, плелась к койке.

— Топили, конечно. — кивнул младший.

— Ты уже ходил?

— Нет, тебя вот дожидаюсь. Думаю, ну к ночи-то моя пропажа должна вернуться на законное супружеское ложе.

— Прекрасно. Тогда неси свою пропажу в парилку — будем собирать её разобранное по запчастям тело в единое целое. Иначе спина к утру не воскреснет.

Флита, пока я скрипела зубом и с мстительным удовлетворением думала о том, что последние денёчки доживают эти осточертевшие путы, распаковала меня из тугого чехла, который здесь по недоразумению называли домашней одеждой, и мы с мужем уютно расположились на тёплом полке.