Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!
Шрифт:
Оборотни свалились на землю и принялись шепотом обсуждать дальнейшие действия. Кто-то предложил сходить за лестницей.
Нет, ну что за настойчивая раса! Но против их упорства у меня есть в запасе сюрприз!
— Мадам бин Гоблих! — заорала я во всю мощь легких. — Тут мужчины перепутали окна! Вообще-то они к вам!
Оборотни слиняли со скоростью звука. Видимо, моя училка произвела на них неизгладимое впечатление.
— Теперь нам никто не помешает. — Я уселась на кровать. — Итак: я сегодня выяснила, что ты демон.
Альм снова
— И у меня возникает целый ряд вопросов, — изучала я его в упор. — И первый из них: какого рожна тебе от меня надо?
Выражение физиономии Альма стало не просто ангельским, оно было фантастически безмятежным, как у даосийского монаха, полностью познавшего путь дао. Я не поверила. Я в последнее время вообще никому не верю! Даже себе.
— Не скажешь? — поинтересовалась я.
Мужчина жестами напомнил о невозможности говорить.
— Да не вопрос! — фыркнула и притащила ему стопку бумаги и перо. — Тогда напиши.
Демон как-то слишком довольно оскалился и покорно уселся писать исповедь.
Я проболталась по комнате минут пятнадцать, радуясь своему уму и находчивости. Спустя четверть часа Альм вручил мне два исписанных листка.
— Это что? Ронго-ронго [19] с острова Пасхи? — удивленно рассматривала я изображенных крокозябр, расползающихся в разные стороны. — А по-нормальному нельзя?
19
Ронго-ронго, кохау ронгоронго — деревянные дощечки с иероглифическими письменами жителей острова Пасхи. Иероглифы — частично символические, частично — геометрические, всего около восьмисот различных знаков. В настоящее время не ясно, представляют ли каждый символ отдельное слово или слог.
Альм схватил перо и размашисто черканул: «А по-нормальному я писать не умею!» — и уставился на меня невинными глазами агнца.
У меня возникла жгучая потребность прибить на месте этого поганца.
— Александра! — заорала снизу тетя. — Пора одеваться!
— Мы еще поговорим! — зловеще посулила я демону. И поскакала выполнять свои обязательства.
ГЛАВА 34
— Значит, это вы и есть?
— Нет, это не мы!
— Лучше отпустите меня поспать еще лет пятьсот! — орала я, пока меня запихивали в песочно-бежевое платье, выбранное для торжества. — В этом даже умереть нельзя!
— Почему? — меланхолично удивилась тетя, перебирая драгоценности.
— Потому что мертвые должны лежать! — бесновалась я. — А я так и застыну стоя! Хочу в пещеру!
— Уже поздно, — с сожалением ответила Лоретта, остановив выбор на фамильных украшениях гер Триммов. — Раньше
— А я на входе мадам Кастрацию посажу, — не сдавалась я. — И доступ к телу ограничу! Кто экзамен не сдал, тот достается бин Гоблих!
— Графини так себя не ведут, — укоризненно сделала мне замечание тетя, пока пара горничных расправляла кружева на этом танковом чехле.
— С меня начнется новая эра! — пообещала замученная невеста.
— Александра! — прикрикнула Лоретта, передавая горничной драгоценности. — Не забывайте — вы женщина!
— Я не женщина! — возмутилась жертва, не в состоянии опустить руки из-за пышных юбок. — Я постамент!
— Вы имели в виду статую? — подняла красивые брови графиня, отдавая команду меня обуть.
— Нет! — отвергла я подсказку, шатаясь под тяжестью множества слоев ткани. — Статую можно обхватить, а меня только оббежать!
— Вы привередничаете, — укорила меня тетя. — Прекрасное платье! И ваше ожерелье так потрясающе легло в квадратный вырез лифа!
— Слишком открыто, — помрачнела я. — Кроме ожерелья еще видны ребра!
— Это бюст, — улыбнулась тетя. — Причем очень соблазнительно выглядывающий из золотистых кружев тонкого плетения, столь изумительно оттеняющих вашу кожу.
— Он не выглядывает, он выскакивает! — скривилась я. — Причем без моей команды и с разбега.
— Черная неблагодарность! — попеняла мне Лоретта. — Этот туалет был одобрен высочайшей милостью!
— Когда успели? — нахмурилась я, подозрительно оглядывая видимую часть платья в поисках печати «Знак качества».
— Сегодня с утра возили, — похвасталась тетя. — Только недавно обратно вернули. Наверное, никак не могли оторваться от подобной красоты!
— Скорей обозреть, — пробурчала я, заподозрив грандиозный подвох.
Мне укрепили диадему в высокой прическе и чуть освежили макияж.
Когда я натягивала кружевные перчатки в тон платью, объявили о приходе герцога и маркиза.
— Все вон! — приказала Лоретта.
Мы остались одни. Тетя зачем-то влезла на стул и посыпала меня какой-то загадочной блестящей пудрой, мгновенно впитавшейся в ткань.
— Это что? — удивилась я, потихоньку отодвигаясь от странно ведущей себя тети.
— Оберег, — на полном серьезе ответила аристократка, слезая со стула и неожиданно целуя меня в щеку. — Удачи тебе, Саша!
— Спасибо! — расчувствовалась я. — Еще бы счастья чуть-чуть…
— Счастье, девочка, — грустно улыбнулась тетя, — это не для нас. У нас есть долг и обязанности. Довольствуйся этим.
— Нужно расширять возможности, — утешила я графиню. — Ищите и обрящете…
— Саша! — постучался в дверь канцлер. — Ты готова? Нам пора выезжать.
— Готова, — пробурчала я и пошлепала прямиком к своему «щастью», покачивая юбками и цепляясь ими за все подряд.
— Ты прекрасно выглядишь! — сделал мне комплимент жених, целуя кончики пальцев.