ШЕСТЬ АКТЕРОВ В ПОИСКАХ РЕЖИССЕРА
Шрифт:
– Подсказки психологического или практического свойства?
– Когда как. Иногда очень специфические. Правил нет. Нужно разъяснить актеру суть фильма. Это можно сделать, обратив его внимание на какую-то реплику в сценарии или на жест, реакцию в сцене. Бывает, что, прочитав эту реплику, актер подходит ко мне через несколько дней и говорит: "Да, для меня это действительно самое главное в фильме. Я даже не заметил этого места, когда читал в первый раз". С помощью одной реплики или реакции актер находит ключ к роли. Несколько таких небольших, ясных подсказок - не слишком много - это лучшая помощь, какую вы можете предложить.
– Раз мы заговорили о помощи: вы действительно ни на шаг не отходите от артистов. Вы не сводите
– Я стараюсь создать на съемках хорошую атмосферу. Актерам должно быть удобно. Им должна нравиться наша работа. Поэтому мне необходимо удостовериться, что им не дует по ногам и их хорошо кормят.
– Вы не боитесь избаловать их! Спрашиваем потому, что некоторым актерам вечно недостает заботы.
– Но я редко работаю с такими актерами. Конечно, есть такие люди. Они нуждаются в непрерывных гимнах в свою честь и требуют, чтобы их обожествляли. Я стараюсь избегать их. Не принимаю звездных замашек. Жан-Луи Трентиньян и Ирен Жакоб - настоящие звезды, но в жизни это обычные нормальные люди. Они заходят выпить кофе в те же кафе, что и мы с вами. Я могу делать фильмы только в атмосфере равенства. Может быть, поэтому я никогда не работал в Америке.
– Приверженность равенству воплощается даже в ваших режиссерских методах. Есть режиссеры, которые ставят своих актеров в непредвиденные положения -например, Робер Брессон.
Таким способом он стремится спровоцировать исполнителя, застать врасплох, вызвать и запечатлеть бессознательную реакцию. А вы постоянно даете актерам указания, держите в курсе своих замыслов. По крайней мере, у нас сложилось такое впечатление.
– Вы не ошиблись. Это вопрос вообще моего отношения к людям.
Я считаю, что все равны, независимо от рода занятий. Речь, разумеется, о работе над фильмом. Потому что фильма не сделаешь в одиночку. Я стремлюсь создать такое настроение, когда каждый чувствует себя соучастником. Это относится и к актерам.
– Это объяснение морального свойства, и мы его хорошо понимаем. Но нет ли здесь и профессиональных соображений? Может быть, репетиции и провокации дают разный результат?
– Нет, не думаю. Оба способа могут дать поразительные результаты. Но манипулирование я не мой путь. Я долгое время делал документальные фильмы, и этот метод знаком мне с тех пор. Я сам иногда им пользовался, потому что он вообще свойствен документалистике: поймать жизнь врасплох. Но меня всегда это несколько раздражало. Мне это не нравилось.
– Ваши отношения с актерами основаны на чувстве равенства, на доверии; как возникают такие отношения? На семинаре знакомство с актерами прошло не совсем удачно, потому что режиссеры сразу стали задавать весьма интимные вопросы я об отношениях с родителями, о личной жизни. Что вы думаете об этому?
– В том, чтобы спросить о чем-то личном, нет ничего страшного. Есть только существенная разница, разговариваете ли вы с актером наедине или в такой большой компании. Что не показалось бы чересчур личным в беседе вдвоем или втроем, становится нескромным в присутствии тридцати. Это надо принимать в расчет. Кроме того, при таком количестве народа есть опасность превратить беседу в представление. Начать задавать не те вопросы, которые вас действительно интересуют, а те, которые кажутся "правильными". Демонстрировать, что вы профессионал. И это может причинить боль. Ведь актеры очень чувствительны и сразу отличат серьезный разговор от формального или показного.
– Но вы считаете, что в принципе актерам можно задавать личные вопросы?
– Да, но не потому только, что делаешь фильм. Нас вообще интересуют другие люди и, естественно, те, с кем вместе работаешь. Не надо только устраивать допроса. Мы же не позволяем себе этого в обычной жизни. Есть вопросы, которых не задают при первой встрече. Это значило бы просить о доверии, а этого делать нельзя. Доверие нужно заслужить.
Глава III.
Перед началом занятий я ожидал многого, но курс оказался содержательнее, чем я мог предположить. И первое, что произвело положительное впечатление, я это сам Кесьлевский как личность. Я прочел его книгу "Кесьлевский о Кесьлевском" и видел документальный фильм о съемках "Двойной жизни Вероники" - и почему-то представлял его человеком, защищенным своего рода стеной. Более суровым, менее доступным. Но он вовсе не такой, хотя был достаточно требователен к участникам семинара. Кесьлевский хотел научить нас предъявлять к себе высокие требования во время киносъемки, но мне это очень подходило.
Как- то он сказал, что режиссеру следует первым приходить на съемочную площадку. Полагаю, это очень хорошее правило. Режиссер должен быть предан своей работе. Хотя на самом деле нельзя научиться "энтузиазму", можно научиться предъявлять себе определенные нравственные нормы. Режиссеру следует принять ответственность в полной мере. Случилось так, что самую важную вещь я понял с самого начала: он убежденно полагается на личные свойства актера. Необходимо выбрать подходящего человека на роль, которая рисуется в вашем воображении, поскольку вы нуждаетесь в его жизненном опыте, в его чувствах. Это было очень важно для меня: очевидная и простая истина о важности точного подбора исполнителей. Курс был посвящен работе с актерами на площадке, поэтому мы не обсуждали подробно проблему выбора исполнителей, но я понял, что должен быть готов принимать эти решения, когда не будет достаточного времени для обдумывания. Я должен доверять моей интуиции, я должен почувствовать "ауру" этого вот актера я и затем быстро принять решение. Когда снимаешь, не хватает времени подумать. До приезда сюда я был крайне наивен в понимании персонажей. У меня не было ясности в этом. Теперь я знаю, что с самого начала должен представлять себе человеческое существо с такими-то манерами, с таким-то происхождением, с такой-то психологией, действующее так-то. Все аспекты создания персонажей требуют точности -от набросков синопсиса до выбора исполнителя и самого процесса съемок.
Кесьлевский постоянно задает вопрос: "Что же такое режиссура?". Когда он обращается к вашей личности, у него есть умысел. Существенно, что его критические замечания, его анализ ваших съемок учитывали ваши личные свойства. Очень важно, что за человек режиссер, поскольку это сильно влияет на актеров.
Режиссер обязан выразить свою индивидуальность и свои чувства в своей работе, иначе он не добьется от актеров желаемого. Для меня наибольший интерес представляет психологическая сторона режиссуры, идея сотрудничества и доверие между актером и режиссером. Разумеется, есть качества, которые нельзя изменить в себе, но есть и такие, которые в значительной мере поддаются изменениям. Навыки работы с актерами и манера общения с ними.
Итак, я пытался анализировать себя, свой характер, пытался определить, в чем я хорош, а в чем плох. Следовательно, я знаю, как воспользоваться лучшим во мне. В этом отношении критика Кесьлевским моей работы была очень ясной, и метафоры, которые он использовал, чтобы объяснить, что он имеет в виду, также были очень точны, очень уместны применительно ко мне. Всегда ясно не только то, что он говорит, но ясна также сама манера объяснения.
Оценивая снятое мною, он сказал, что мое расположение рядом с актерами - это достоинство, но затем он объяснил разницу между смотрением и видением. Я знаю точно, о чем шла речь. Это следует соотносить с моими личными свойствами.