Шесть алых журавлей
Шрифт:
– Советую опустить его, – мягко произнесла она.
Рука Бэнкая затряслась, мышцы напряглись, от лица отхлынула кровь. Что-то заставило его положить оружие против воли.
– Демон! – прорычал Андахай, замахиваясь клинком. – Сдавайся!
Но не успел он сделать и шага, как тоже внезапно обронил меч. Остальные братья набросились на мачеху, но с тем же успехом могли сражаться с воздухом. Стоило ей задрать подбородок, как они будто окаменели.
– Беги, Сиори! – с трудом просипел Хасё. – Позови
Я метнулась через всю комнату, протягивая руки к дверям, но те не поддавались.
– Гвардейцы!
Окна распахнулись от сильного порыва ветра, который заглушил мои крики. Я попятилась под его напором, пока не врезалась в комод Хасё. А когда упала и сжалась на полу от боли, случился настоящий кошмар.
– Сыны мужа моего, я не желаю вам зла, – тихо обратилась Райкама к моим братьям, – но ваша сестра узнала мою самую сокровенную тайну, и я вижу, что этого не стереть из вашей памяти. Вы не оставили мне выбора. Я вынуждена пойти на этот шаг, ради всеобщего блага.
Раздался гул, и свет в ее груди разгорелся ярче прежнего. Он осветил всю комнату и окутал моих братьев.
Тогда они начали меняться. Сначала глотки – чтобы не кричали. Их шеи вытянулись и покрылись черными перьями, из носа и губ вырос длинный клюв. Послышался треск костей, звук рвущихся мышц. Их руки удлинились в блестящие белые крылья, ноги сузились и стали шишковатыми, как стебли бамбука, глаза округлились и впали. Напоследок их макушки покраснели, будто увенчались шестью маленькими алыми коронами.
Мои братья превратились в журавлей!
Они лихорадочно разлетелись по комнате, а я с криком подхватила меч и бросилась на Райкаму.
Она стремительно отошла в сторону, поймала меня за запястье, а затем оторвала от пола, демонстрируя ту же невероятную силу, что и в лесу. Меч с лязгом упал.
– Верните их! – сплюнула я, пытаясь вырваться. – Верните их! Вы чудовище!
С тем же успехом я могла обращаться к владыке Саримаэну. Но в моем неутешительном состоянии мне показалось, что в ее глазах мелькнула крупица жалости, тлеющий уголек эмоций.
Я ошиблась.
– Чудовище, – тихо повторила мачеха, и от этого слова повеяло смертью. Шрам на ее лице замерцал в свете фонарика. – Однажды меня так уже называли. И многими другими ужасными словами.
Я корчилась и извивалась в ее руках. Идеальные губы Райкамы скривились в гримасе.
– Я думала, что из всех людей, которые мне повстречались в этой новой жизни, ты-то сможешь понять. Но я ошибалась, Сиори, – она подняла меня выше. – И теперь ты должна исчезнуть.
Прежде чем она успела наложить проклятие, мои братья спикировали и напали на мачеху в яростном смерче острых клювов и мощных белых крыльев. Мебель полетела во все стороны. Посреди этого хаоса
Я побежала к себе в комнату и захлопнула дверь. Нужно остановить ее, но как? Уж явно не цитрой или иглами для вышивания, и определенно не кисточками для уроков каллиграфии.
В углу спальни съежилась моя робкая служанка. Я еще никогда никому так не радовалась! Руки она держала за спиной, словно что-то прятала… Хорошо бы, если кинжал. Заметив меня, она быстро встала.
– Гуйя! – воскликнула я, чуть ли не выталкивая ее за дверь. – Беги к моему отцу! Скажи ему, что Райкама…
– Сиориамма…
Больше она ничего не успела сказать. Ее горло неожиданно сжалось, глаза закатились, все тело обмякло. Гуйя свалилась на пол и потеряла сознание.
Тамбуские демоны! У меня оставались считаные секунды до прибытия Райкамы.
Я попыталась растрясти Гуйю, но ничего не вышло. Кинжала при ней тоже не оказалось – лишь горстка чего-то, что напоминало черный песок. Вероятно, уголь для окрашивания волос и ресниц, иными словами – ничего полезного.
Я развернулась и прошла глубже в спальню. На столе лежали сотни бумажных журавлей. Я подкинула их в воздух.
– Оживите и помогите моим братьям!
По моему приказу они задрали острые клювы и захлопали бумажными крыльями. Уже через секунду они полетели стрелой к двери под предводительством Кики.
Птички окружили Райкаму, но с тем же успехом они могли быть комарами. Она подняла руку, и в ее сердце вспыхнул ослепительный свет. Тогда все мои журавли безжизненно попадали на пол, как груда камней.
В воздухе осталась только Кики, и она тут же спряталась за моими волосами. Крылья маленькой птички до того сильно дрожали, что я почти слышала ее страх.
– Значит, у тебя все же есть магия, – сказала мачеха, загоняя меня в угол. – Без нее все было бы намного проще.
Ненависть придала мне сил. Я что было духу кинула в нее деревянный горшочек, оставленный Сэрю.
Но Райкама поймала его одной рукой. Затем положила горшочек на ладонь, и тот засиял в центре. По бортикам поползли тенистые змеи и обвились вокруг моей шеи.
Я застыла, напрягшись всеми мышцами. Змеи парализовали меня и сжимались все крепче и крепче, пока с моих губ не перестал срываться даже хрип.
– Остановитесь, – выдавила я. – Отпустите… их…
– Хочешь что-то сказать? – желтые глаза мачехи засияли. – Тогда будь осторожна со словами. Покуда этот горшочек на твоей голове, за каждый звук, что слетит с твоих уст, один из твоих братьев умрет.
Райкама приподняла мое лицо за подбородок, заглядывая в глаза. Я ожидала, что она рассмеется над моей беспомощностью, но мачеха никоим образом не выдавала эмоций.