Шесть Царств
Шрифт:
— Ого! Она отдала им целую четверть!
— Да. Тогда Ахру заселили, дай бог наполовину и места хватало. Но с тех пор все изменилось, и оставлять за призраками целую четверть города, огромное расточительство. Их просили отдать часть, они отказались. Их пытались выгнать — не получилось.
— А почему? Что они вообще собой представляют?
— Бесплотные существа. Они умеют менять форму и становиться то больше, то меньше по собственному выбору. К ним невозможно прикоснуться, а они могут передвигать небольшие предметы.
— Ну и что? Почему нельзя их просто игнорировать?
— Ага, спокойно. Вот представь себе ты спокойно лежишь себе в кровати, и тут перед тобой возникает огромное страшное чудище и начинает орать и извиваться. Оно бросает в тебя всякую гадость и вообще мешает жить нормально, а ты ничего не можешь с этим сделать. Нет уж. Никто из жителей Ахры не станет жить в таких условиях. А, следовательно, число новых очень ограничено. Если тебе удастся как-то победить призраков, Ахра сможет завести на четверть больше жильцов.
— И как мне это сделать?
— Спроси что попроще. Пока это никому не удавалось.
— Ну ладно, а если я это все же сделаю?
— Тогда Ахра признает тебя как своего жителя.
— И султан сможет меня увидеть?
— Да. И султан и его визирь и весь двор. И собственно остальные жители Ахры.
— То есть? А они что меня сейчас не видят?
— Нет. Все кого ты сейчас встречаешь на улицах, приезжие. Жители живут во дворцах поменьше главного, но войдя в них, ты обнаружишь, что там пусто. Ты даже можешь там поселиться и жить до поры до времени, но не заметишь ни их, ни обстановки дворца.
— А почему до поры до времени?
— Потому что, когда кто-нибудь, вроде меня, об этом узнает, он пришлет стражу и выдворит тебя из города.
— Хорошо. А теперь расскажи про эту лампу?
— В ней джинн. Правда, низкого ранга.
— А кто такие джинны?
Сурок посмотрел на Пашку и покачал головой.
— Да, непросто тебе придется если ты даже этого не знаешь. — сказал он. — Джинны — это жители Огненного Царства. Они все очень злые, но иногда их ловят и сажают в такие лампы. Они могущественны, но и лампы непростые. Раньше их держали в них как простых пленников, но потом сообразили, что это невыгодно. По-прошествии времени лампа ломалась, джинн освобождался, но все время заключения лежал без дела. И тогда с ними стали заключать договора…
— Какие? — перебил Пашка.
— Такие. — передразнил сурок. — Им скащивали срок вдове, но за это они должны выполнить определенное количество желаний. Обычно договор заключается на тысячу желаний. Если джинн исполняет все желания, он тоже получает свободу. Но джинны отказываются выполнять желания одного и того же человека — это против их природы помогать настолько. И поэтому один хозяин может загадать только три.
— А когда они освобождаются, они не начинают мстить?
— Начинают. И поэтому, как правило, последним желанием всегда просят не мстить хозяину, или загадывают девятьсот девяносто девять и выбрасывают лампу в море.
— А что, они могут все что угодно?
— Ну да мечтай. Если бы они могли все, достаточно было бы просто пожелать избавиться от призраков. Нет, их возможности ограничены.
— А что они могут?
— Узнаешь
И сурок пошел обратно, отдав Пашке лампу.
— Эй, а как мне его вызвать? — спросил мальчик вдогонку.
— Потри.
Когда сурок скрылся из вида, Пашка осмотрел лампу. Ничего особенного, все как в мультиках. В мультиках…. Почему-то у Пашки при воспоминании о мультфильмах в голове что-то зашевелилось. Он машинально потер лампу, и она завибрировала. Пашка от неожиданности уронил ее, и увидел, что из носика повалил черный дым. А потом раздался обиженный голос:
— Ой, а что обязательно меня ронять? — сказал джинн, принимая форму.
У этого джинна был такой же металлический голос, как и у тех что охраняли ворота во дворец. Но если те имели устрашающий вид и размер, этот представлял собой довольно жалкое зрелище. Из клубов черного дыма проявился мальчишка, не старше самого Пашки, но гораздо субтильней и ниже. Хотя сказать какого он действительно роста мешало то, что его ноги втягивались в конусообразный хвост и уходили в лампу. Он не носил одежды, и хорошо просматривалась вся его худоба — каждое ребро торчало острым углом. И еще он не имел вторичных половых признаков. Он смотрел на Пашку с презрением и свысока и от этого казался еще более жалким.
— Ты джинн? — спросил Пашка.
— Нет, я пацан застрявший ногами в лампе. — ответил он.
— Не смешно. — фыркнул Пашка.
— Зато мне смешно. Значит ты мой новый хозяин, смертный. Ну-ну, более жалкого у меня еще не было.
— А я не видел еще более жалкого джинна. — огрызнулся Пашка.
— Можно подумать ты видел много джиннов.
— Двух видел. Те страшные, ты нет.
Как ни странно джинн опустил голову и заныл.
— Ну вот так всегда. Ну поймали меня молодым, это же не моя вина! Не надо было связываться с Гамбитом… — Пашке показалось, что он сейчас заплачет, но тот поднял голову и посмотрел на него очень злобно. — И ты, наверное, сейчас тоже мне ничего не закажешь, и у меня опять не будет шанса освободиться до срока?
— А сколько тебе уже загадали?
— Три. — ответил джинн.
— Три желания. То есть у тебя был только один хозяин?
— Нет шестьдесят.
— Но тогда почему только три?
— А потому что умею я мало, понятно! Все предыдущие хозяева могли больше чем я и поэтому ничего не загадывали.
— А что это были за три желания?
— Это твое желание узнать, что они загадали? — с надеждой спросил джинн.
— Нет.
— Ну тогда не скажу! Эй, а что мы делаем рядом с Городом Призраков?
— Я должен очисть от призраков эту территорию. — сказал Пашка. Даже он сам понимал как глупо это звучит.
— Ух ты! Ну тогда ты попал хозяин. Старшие джинны ничего не могли с ними сделать, а я и подавно.
— Да я уже понял, что помощи от тебя много не будет. Ты лучше помолчи, а я подумаю?
— Это желание?
— Нет!
— Тогда БЛА, БЛА, БЛА!!! — джинн повысил голос так, что Пашке пришлось закрыть уши.
— Заткнись! Или я пожелаю, чтобы ты навсегда остался рабом этой лампы!